Врачи о катастрофе под Уфой: "Ушел на работу русым, вернулся - седым"

Железнодорожная катастрофа под Уфой - крупнейшая в истории России и СССР железнодорожная катастрофа, произошедшая 4 июня (3 июня по московскому времени) 1989 года в Иглинском районе Башкирской АССР в 11 км от города Аша (Челябинская область) на перегоне Аша - Улу-Теляк . В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов № 211 «Новосибирск-Адлер» и № 212 «Адлер-Новосибирск» произошёл мощный взрыв облака лёгких углеводородов, образовавшегося в результате аварии на проходящем рядом трубопроводе «Сибирь-Урал-Поволжье». Погибли 575 человек (по другим данным 645 ), 181 из них - дети, ранены более 600.

Происшествие

На трубе продуктопровода «Западная Сибирь-Урал-Поволжье», по которому транспортировали широкую фракцию лёгких углеводородов (сжиженную газобензиновую смесь), образовалась узкая щель длиной 1,7 м. Из-за протечки трубопровода и особых погодных условий газ скопился в низине, по которой в 900 м от трубопровода проходила Транссибирская магистраль , перегон Улу-Теляк - Аша Куйбышевской железной дороги , 1710-й километр магистрали, в 11 км от станции Аша , на территории Иглинского района Башкирской АССР .

Примерно за три часа до катастрофы приборы показали падение давления в трубопроводе. Однако вместо того чтобы искать утечку, дежурный персонал лишь увеличил подачу газа для восстановления давления . В результате этих действий через почти двухметровую трещину в трубе под давлением вытекло значительное количество пропана , бутана и других легковоспламенимых углеводородов, которые скопились в низине в виде «газового озера». Возгорание газовой смеси могло произойти от случайной искры или сигареты, выброшенной из окна проходящего поезда.

Машинисты проходящих поездов предупреждали поездного диспетчера участка, что на перегоне сильная загазованность, но этому не придали значения.

Сила взрыва была такова, что ударной волной выбило стекла в городе Аша , расположенном более чем в 10 км от места происшествия. Столб пламени был виден более чем за 100 км. Разрушено 350 м железнодорожных путей, 17 км воздушных линий связи. Возникший при взрыве пожар охватил территорию около 250 га .

Взрывом были повреждены 37 вагонов и 2 электровоза, из них 7 вагонов - до степени исключения из инвентаря, 26 - выгорели изнутри. Воздействие ударной волны привело к сходу 11 вагонов. На откосе земляного полотна образовалась открытая продольная трещина шириной от 4 до 40 см, длиной 300 м, повлекшая сползание откосной части насыпи до 70 см. Были разрушены и выведены из строя: рельсо-шпальная решетка - на протяжении 250 м; контактная сеть - на протяжении 3000 м; продольная линия электроснабжения - на протяжении 1500 м; сигнальной линии автоблокировки - 1700 м; 30 опор контактной сети. Длина фронта пламени составила 1500-2000 м. Кратковременный подъем температуры в районе взрыва достигал более 1000 °C. Зарево было видно за десятки километров.

Место катастрофы расположено в труднодоступном малонаселенном районе. Оказание помощи было весьма затруднено этим обстоятельством. На месте было обнаружено 258 трупов, 806 человек получили ожоги и травмы различной степени тяжести, из них 317 умерло в больницах. Всего погибло 575 человек, травмировано - 623.

Трубопровод

В ходе эксплуатации в период с по 1989 годы на продуктопроводе произошло 50 крупных аварий и отказов, не приведших, однако, к человеческим жертвам.

После аварии под Ашой продуктопровод не восстанавливался и был ликвидирован.

Версии аварии

Официальная версия утверждает, что утечка газа из продуктопровода стала возможной из-за повреждений, нанесённых ему ковшом экскаватора при его строительстве в октябре 1985 года, за четыре года до катастрофы. Утечка началась за 40 минут до взрыва.

По другой версии причиной аварии явилось коррозионное воздействие на внешнюю часть трубы электрических токов утечки, так называемых «блуждающих токов » железной дороги. За 2-3 недели до взрыва образовался микросвищ , затем, в результате охлаждения трубы в месте расширения газа появилась разраставшаяся в длину трещина. Жидкий конденсат пропитывал почву на глубине траншеи, не выходя наружу, и постепенно спускался вниз по откосу к железной дороге.

При встрече двух поездов, возможно в результате торможения, возникла искра, которая послужила причиной детонации газа. Но вероятнее всего причиной детонации газа явилась случайная искра из-под пантографа одного из локомотивов.

Шесть лет продолжалось судебное разбирательство, было предъявлено обвинение девяти должностным лицам, двое из них подлежали амнистии . Среди остальных - начальник строительно-монтажного управления треста «Нефтепроводмонтаж», прорабы, другие конкретные исполнители. Обвинения предъявлялись по статье 215, часть II Уголовного кодекса РСФСР. Максимальная мера наказания - пять лет лишения свободы.

Была создана Ассоциация пострадавших и родственников погибших под Ашой.

Во втором часу ночи по местному времени со стороны Башкирии взметнулось яркое зарево. Столб огня взлетел вверх на сотни метров, затем докатилась взрывная волна. От грохота в некоторых домах вылетели стёкла.

Светлана Шевченко, завуч по учебно-воспитательной работе школы 107 :

Мальчишки наши в ту ночь не спали. Это был первый вечер, они шутили, болтали. Наша учительница Ирина Михайловна Стрельникова как раз обходила вагон и сказала: «Ребята, уже час ночи, а вы всё не спите…». А они на третьих полках разместились, им всем хотелось в одном купе ехать. Когда грохнуло, крышу снесло - их выбросило. Это их и спасло.

Алексей Годок, в 1989 году первый заместитель начальника пассажирской службы Южно-Уральской железной дороги :

Когда мы облетали место аварии, было такое впечатление, что напалм какой-то прошёл. От деревьев остались чёрные колья, как будто их ободрали от корня до верхушки. Вагоны были разбросаны, раскиданы…

Надо же такому случиться - поезд, который шёл из Новосибирска, на 7 минут опаздывал. Пройди он вовремя или встреться они в другом месте - ничего бы не случилось. Трагедия в чём - в момент встречи от торможения одного из составов прошла искра, там в низинке скопился газ и произошёл мгновенный взрыв. Рок есть рок. И безалаберность наша, конечно…

Я работал на месте аварии, вместе с КГБ и военными, изучали причины катастрофы. Уже к концу дня, 5 июня , мы знали, что это никакая не диверсия , это дикая случайность… Действительно, запах газа чувствовали и жители близлежащей деревеньки, и наши машинисты… Как показала проверка, скопление газа шло там в течение 20-25 дней. И все это время там шли поезда! Что касается продуктопровода, выяснилось, что там не велось никакого контроля, несмотря на то, что соответствующие службы обязаны регулярно следить за состоянием трубы. После этой катастрофы появилась инструкция для всех наших машинистов: почувствовав запах газа - тут же предупреждать и прекращать движение поездов, до выяснения обстоятельств. Нужен был такой страшный урок…

Владислав Загребенко, в 1989 году - врач-реаниматолог областной клинической больницы:

В семь утра мы вылетели с первым вертолетом . Часа три летели. Куда садиться, вообще не знали. Посадили около поездов. Сверху я видел (рисует) вот такой четко очерченный круг диаметром примерно с километр, и торчат чёрные обрубки сосен , как спички. Вокруг тайга . Лежат вагоны, изогнутые бананообразно . Там вертолётов, как мух. Сотни. Ни больных, ни трупов к тому времени не осталось. Военные идеально поработали: эвакуировали людей, трупы увезли, погасили огонь.

Была там одна девочка. По возрасту похожа на мою дочь. Головы не было, только два зуба снизу торчали. Чёрная, как сковородка. Думал, по ногам узнаю, она у меня танцевала, балерина была, но ног не было по самое туловище. А телом похожа была. Я потом корил себя, можно было и по группе крови узнать, и по ключице , она в детстве ломала … В том состоянии до меня это не дошло. А может, это она была… Неопознанных «фрагментов» людей осталось очень много.

Следствие по этому делу вела союзная прокуратура , и уже с самого начала следствие вышло на весьма именитые персоны: на руководителей отраслевого проектного института, утвердивших проект с нарушениями, на Донгаряна, заместителя министра нефтяной промышленности, который своим указанием ввиду экономии средств отменил телеметрию - приборы, которые контролируют работу всей магистрали. Я видел этот документ за его подписью. Раньше был вертолёт, который облетал всю трассу, его тоже отменили. Был обходчик - убрали и обходчика, тоже из экономии. А потом следствие почему-то переключилось на строителей: это они неправильно смонтировали, они во всём виноваты. Строило этот продуктопровод уфимское управление «Нефтепроводмонтаж». Поначалу привлекли руководителей, а потом амнистировали, поскольку они орденоносцы, и они проходили только как свидетели. А обвиняли во всём 7 человек: начальника участка, прораба… «

Железная дорога с первых дня своего существования стала источником повышенной опасности. Поезда сбивают людей, сталкиваются друг с другом и сходят с рельс. Однако в ночь с 3 на 4 июня 1989 года под Уфой произошла железнодорожная катастрофа, аналогов которой не было ни в российской, ни в мировой истории. Однако тогда причиной аварии стали не действия железнодорожников, и не повреждение путей, а нечто совсем иное, далекое от железной дороги - взрыв газа, вытекшего из проходящего по соседству трубопровода.

Железнодорожная катастрофа под Уфой в ночь с 3 на 4 июня 1989 года

Объект: 1710 километр Транссибирской железнодорожной магистрали, перегон Аша - Улу-Теляк, Куйбышевская железная дорога, в 11 км от станции Аша, Иглинский район Башкирской АССР. В 900 метрах от продуктопровода (трубопровода) «Сибирь-Урал-Поволжье».

Жертвы: погибли - 575 человек (258 на месте аварии, 317 в больницах), ранены - 623 человека. По другим данным погибло 645 человек

Причины катастрофы

Мы точно знаем, что стало причиной железнодорожной катастрофы под Уфой 4 июня 1989 года - объемный взрыв газа, вытекшего из трубопровода через трещину длиной 1,7 метра, и скопившегося в низине, по которой проходят пути Транссибирской магистрали. Однако никто уже не скажет, отчего вспыхнула газовая смесь, и до сих пор идут споры о том, что привело к образованию трещины в трубе и утечке газа.

Что касается непосредственной причины взрыва, то газ мог вспыхнуть от случайной искры, проскочившей между пантографом и контактным проводом, или в любом другом узле электровозов. Но возможно, что газ взорвался и от сигареты (ведь в поезде с 1284 пассажирами было немало курящих, и кто-то из них мог выйти покурить в час ночи), однако большинство специалистов склоняются к «искровой» версии.

Что же до причин утечки газа из трубопровода, то здесь все гораздо сложнее. Согласно официальной версии, трубопровод был «бомбой замедленного действия» - он получил повреждение от экскаваторного ковша еще во время строительства в октябре 1985 года, и под воздействием постоянных нагрузок в месте повреждения возникла трещина. По этой версии трещина в трубопроводе открылась всего за 40 минут до аварии, и за это время в низине скопилось достаточно много газа.

Так как данная версия стала официальной, виновными в аварии были признаны строители трубопровода - несколько должностных лиц, прорабов и рабочих (всего семь человек).

По другой версии, утечка газа началась намного раньше - еще за две-три недели до катастрофы. Сначала в трубе возник микросвищ - небольшое отверстие, через которое началась утечка газа. Постепенно отверстие расширялось, и выросло в длинную трещину. Появление свища вызвано, вероятно, коррозией, возникшей в результате электрохимической реакции под воздействием «блуждающих токов» от железной дороги.

Нельзя не отметить и еще несколько факторов, которые так или иначе связаны с возникновением аварийной ситуации. В первую очередь - были нарушены нормы при строительстве и эксплуатации трубопровода. Изначально он задумывался, как нефтепровод диаметром 750 мм, но позже, когда трубопровод был фактически построен, он был перепрофилирован в продуктопровод для транспортировки сжиженной газобензиновой смеси. Делать этого нельзя было, так как эксплуатировать продуктопроводы диаметром свыше 400 мм запрещено всеми нормами. Однако это было проигнорировано.

Как утверждают специалисты, этой страшной аварии можно было избежать. Еще за несколько дней машинисты проезжавших по данному перегону локомотивов сообщали о повышенной загазованности, однако данные сообщения были проигнорированы. Также на данном участке трубопровода за несколько часов до аварии упало давление газа, однако проблема была разрешена просто - увеличением подачи газа, что, как теперь понятно, лишь усугубило ситуацию. В итоге об утечке никто не узнал, и вскоре прогремел взрыв.

Интересно, что существует и конспирологическая версия причин катастрофы (куда уж без нее!). Некоторые «эксперты» уверяют, что взрыв был ничем иным, как диверсией американских спецслужб. И это была одна из аварий, которая входила в секретную американскую программу по развалу СССР. Эта версия не выдерживает критики, но она оказалась очень «живучей» и сегодня у нее есть множество сторонников.

Масса недочетов, игнорирование технических проблем, бюрократизм и элементарная халатность - вот истинные причины железнодорожной катастрофы под Уфой в ночь с 3 на 4 июня 1989 года.

Хроника событий

Хронику событий можно начать с того момента, когда машинист одного из проходящих по перегону Аша - Улу-Теляк поездов сообщил о повышенной загазованности, которая, по его мнению, представляла опасность. Это было примерно в десять часов вечера по местному времени. Однако сообщение или было проигнорировано диспетчерами, или просто-напросто не успело дойти до ответственных должностных лиц.

В 1:14 местного времени в низине, заполненной «газовым озером», встретились два поезда, и прогремел взрыв. Это был не просто взрыв, а взрыв объемный, который, как известно, является самым разрушительным типом химических взрывов. Газ загорелся сразу во всем объеме, и в этом огненном шаре температура на мгновение поднялась до 1000 градусов, а длина фронта пламени достигала почти 2-х километров.

Катастрофа произошла в тайге, в отдалении от крупных населенных пунктов и дорог, поэтому помощь не могла прийти быстро. Первыми к месту аварии пришли жители расположенного в 11 км поселка Аша, ашинцы и впоследствии сыграли большую роль в спасении пострадавших - они ухаживали за больными и вообще оказывали посильную помощь.

Через несколько часов к месту катастрофы стали прибывать спасатели - первыми к работе приступили солдаты батальона гражданской обороны, а затем к ним присоединились и бригады спасательных поездов. Военные производили эвакуацию пострадавших, разгребали завалы, восстанавливали пути. Работа шла быстро (благо, в начале июня ночи светлые и рассвет наступает рано), и к утру об аварии говорил лишь выжженный в радиусе километра лес, да разбросанные вагоны. Все пострадавшие были вывезены в больницы Уфы, а останки погибших извлекались еще в течение дня 4 июня, и на автомобилях доставлялись в уфимские морги.

Полностью работы по восстановлению путей (ведь это Транссиб, его остановка на длительное время чревата самыми серьезными проблемами) были завершены через несколько дней. Но на протяжении еще многих дней и недель врачи боролись за жизни тяжелораненых людей, а родственники со слезами на глазах пытались опознать в обожженных фрагментах тел своих родных и близких…

Последствия

По разным оценкам, сила взрыва составляла от 250 - 300 (официальная версия) до 12 000 тонн тротилового эквивалента (напомним, что сброшенная на Хиросиму атомная бомба имела мощность 16 килотонн).

Зарево этого чудовищного взрыва было видно на расстоянии до 100 км, ударной волной выбило стекла во многих домах поселка Аша на расстоянии 11 км. Взрывом разрушено около 350 метров железнодорожных путей и 3-х км контактной сети (разрушено и опрокинуто 30 опор), повреждено порядка 17 км воздушных линий связи.

Повреждения получили два локомотива и 37 вагонов, 11 вагонов было сброшено с путей. Почти все вагоны выгорели, очень многие из них были смяты, у части вагонов отсутствовала крыша и обшивка. А несколько вагонов были изогнуты, как бананы - сложно представить, какой силой обладал взрыв, чтобы за мгновение сбросить с дороги и так покорежить многотонные вагоны.

Из-за взрыва начался пожар, который охватил территорию свыше 250 гектар.

Повреждения получил и злополучный трубопровод. Было принято решение не восстанавливать его, и вскоре он был ликвидирован.

Взрыв унес 575 человеческих жизней, из них 181 ребенок. Еще 623 человека получили серьезные травмы, и остались инвалидами различной категории. На месте погибло 258 человек, однако никто не берется утверждать, что это точные цифры: людей буквально разорвало взрывом на части, их тела смешались с землей и искореженным металлом, и большинство обнаруженных останков представляло собой не тела, а лишь изувеченные фрагменты тел. И никто не знает, сколько погибших осталось под наспех восстановленным железнодорожным полотном.

Еще 317 человек умерло в больницах в течение нескольких дней после аварии. Многие люди получили ожоги 100% поверхности тела, переломы и другие повреждения (в том числе травматическую ампутацию конечностей), а поэтому просто не имели шансов на выживание.

Современное положение

Сегодня в том месте, где 24 года назад прогремел чудовищной силы взрыв, тайга и тишина, нарушаемая проходящими мимо товарными и пассажирскими поездами. Однако электрички, следующие из Уфы в Ашу, не просто проходят мимо - они непременно останавливаются у платформы «1710-й километр», построенной здесь через несколько лет после катастрофы.

В 1992 году рядом с платформой был возведен мемориал в память жертв катастрофы. У подножия этого восьмиметрового монумента можно увидеть несколько путевых табличек, сорванных во время взрыва с вагонов.

Предупредить и не допустить

Одной из причин катастрофы стало нарушение норм эксплуатации продуктопроводов - на трубе отсутствовали датчики контроля утечек, не проводился и визуальный осмотр обходчиками. Но опаснее было другое: трубопровод на своем протяжении имел 14 опасных сближений (менее 1 километра) и пересечений с железными и автомобильными дорогами. Проблемный трубопровод демонтировали, однако проблема не была решена - в стране проложены десятки тысяч километров трубопроводов, и за каждым метром этих труб невозможно уследить.

Однако реальные шаги для предотвращения подобных катастроф в будущем были сделаны спустя 15 лет после аварии: в 2004 году по заданию ОАО «Газпром» была разработана система контроля переходов магистральных трубопроводов через дороги (СКП 21), которая с 2005 года и по сегодняшний день внедряется на трубопроводах России.

И теперь остается надеяться, что современная автоматика не даст повториться катастрофе, подобной уфимской.

Железнодорожная катастрофа под Уфой - крупнейшая в истории России и СССР (если не считать крушение на станции Верещёвка в 1944 году, про которое доступны лишь отрывочные сведения) железнодорожная катастрофа, произошедшая 4 июня (3 июня по московскому времени) 1989 года в Иглинском районе Башкирской АССР в 11 км от города Аша (Челябинская область) на перегоне Аша - Улу-Теляк . В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов № 211 «Новосибирск - Адлер» и № 212 «Адлер - Новосибирск» произошёл мощный взрыв облака лёгких углеводородов, образовавшегося в результате аварии на проходящем рядом трубопроводе «Сибирь - Урал - Поволжье». Погибли 575 человек (по другим данным 645 ), 181 из них - дети, ранены более 600.

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

✪ АД на ТРАНССИБЕ: Уфимская Ж/Д катастрофа - КАК ЭТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ

✪ Крушение поездов на перегоне «Ерал – Симская». Страшная ЖД катастрофа | КАК ЭТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ

✪ Арзамасская железнодорожная катастрофа 1988 г

Субтитры

Происшествие

На трубе продуктопровода «Западная Сибирь - Урал - Поволжье», по которому транспортировали широкую фракцию лёгких углеводородов (сжиженную газобензиновую смесь), образовалась узкая щель длиной 1,7 м. Из-за протечки трубопровода и особых погодных условий газ скопился в низине, по которой в 900 м от трубопровода проходила Транссибирская магистраль , перегон Улу-Теляк - Аша Куйбышевской железной дороги , 1710-й километр магистрали, в 11 км от станции Аша , на территории Иглинского района Башкирской АССР .

Примерно за три часа до катастрофы приборы показали падение давления в трубопроводе. Однако вместо того чтобы искать утечку, дежурный персонал лишь увеличил подачу газа для восстановления давления . В результате этих действий через почти двухметровую трещину в трубе под давлением вытекло значительное количество пропана , бутана и других легковоспламенимых углеводородов, которые скопились в низине в виде «газового озера». Возгорание газовой смеси могло произойти от случайной искры или сигареты, выброшенной из окна проходящего поезда.

Машинисты проходящих поездов предупреждали поездного диспетчера участка, что на перегоне сильная загазованность, но этому не придали значения.

Сила взрыва была такова, что ударной волной выбило стекла в городе Аша , расположенном более чем в 10 км от места происшествия. Столб пламени был виден более чем за 100 км. Разрушено 350 м железнодорожных путей, 17 км воздушных линий связи. Возникший при взрыве пожар охватил территорию около 250 га .

Взрывом были повреждены 37 вагонов и 2 электровоза, из них 7 вагонов - до степени исключения из инвентаря, 26 - выгорели изнутри. Воздействие ударной волны привело к сходу 11 вагонов. На откосе земляного полотна образовалась открытая продольная трещина шириной от 4 до 40 см, длиной 300 м, повлёкшая сползание откосной части насыпи до 70 см. Были разрушены и выведены из строя: рельсо-шпальная решётка - на протяжении 250 м; контактная сеть - на протяжении 3000 м; продольная линия электроснабжения - на протяжении 1500 м; сигнальной линии автоблокировки - 1700 м; 30 опор контактной сети. Длина фронта пламени составила 1500-2000 м. Кратковременный подъём температуры в районе взрыва достигал более 1000 °C. Зарево было видно за десятки километров.

Место катастрофы расположено в труднодоступном малонаселённом районе. Оказание помощи было весьма затруднено этим обстоятельством. На месте было обнаружено 258 трупов, 806 человек получили ожоги и травмы различной степени тяжести, из них 317 умерло в больницах. Всего погибло 575 человек, травмировано - 623.

Трубопровод

После аварии под Ашой трубопровод не восстанавливался и был ликвидирован.

Версии аварии

Официальная версия утверждает, что утечка газа из продуктопровода стала возможной из-за повреждений, нанесённых ему ковшом экскаватора при его строительстве в октябре 1985 года, за четыре года до катастрофы. Утечка началась за 40 минут до взрыва.

По другой версии причиной аварии явилось коррозионное воздействие на внешнюю часть трубы электрических токов утечки, так называемых «блуждающих токов » железной дороги. За 2-3 недели до взрыва образовался микросвищ , затем, в результате охлаждения трубы в месте расширения газа появилась разраставшаяся в длину трещина. Жидкий конденсат пропитывал почву на глубине траншеи, не выходя наружу, и постепенно спускался вниз по откосу к железной дороге.

При встрече двух поездов, возможно в результате торможения, возникла искра, которая послужила причиной детонации газа. Но вероятнее всего причиной детонации газа явилась случайная искра из-под пантографа одного из локомотивов.

Последствия

Днем 4 июня на место взрыва прибыл Председатель Верховного Совета СССР М. С. Горбачев и члены правительственной комиссии. Председателем комиссии по расследованию Уфимского взрыва был назначен заместитель Председателя Совета Министров СССР Г. Г. Ведерников . В память о погибших в стране 5 июня был объявлен однодневный траур.

Шесть лет продолжалось судебное разбирательство, было предъявлено обвинение девяти должностным лицам, двое из них подлежали амнистии . Среди остальных - начальник строительно-монтажного управления треста «Нефтепроводмонтаж», прорабы, другие конкретные исполнители. Обвинения предъявлялись по статье 215, часть II Уголовного кодекса РСФСР. Максимальная мера наказания - пять лет лишения свободы.

Была создана Ассоциация пострадавших и родственников погибших под Ашой.

Свидетельства очевидцев

Геннадий Верзян, житель Аши (11 километров от взрыва) :

Во втором часу ночи по местному времени со стороны Башкирии взметнулось яркое зарево. Столб огня взлетел вверх на сотни метров, затем докатилась взрывная волна. От грохота в некоторых домах вылетели стёкла.

Алексей Годок, в 1989 году первый заместитель начальника пассажирской службы Южно-Уральской железной дороги :

Когда мы облетали место аварии, было такое впечатление, что напалм какой-то прошёл. От деревьев остались чёрные колья, как будто их ободрали от корня до верхушки. Вагоны были разбросаны, раскиданы…

Надо же такому случиться - поезд, который шёл из Новосибирска, на 7 минут опаздывал. Пройди он вовремя или встреться они в другом месте - ничего бы не случилось. Трагедия в чём - в момент встречи от торможения одного из составов прошла искра, там в низинке скопился газ и произошёл мгновенный взрыв. Рок есть рок. И безалаберность наша, конечно…

Я работал на месте аварии, вместе с КГБ и военными, изучали причины катастрофы. Уже к концу дня, 5 июня, мы знали, что это никакая не диверсия, это дикая случайность… Действительно, запах газа чувствовали и жители близлежащей деревеньки, и наши машинисты… Как показала проверка, скопление газа шло там в течение 20-25 дней. И всё это время там шли поезда! Что касается продуктопровода, выяснилось, что там не велось никакого контроля, несмотря на то, что соответствующие службы обязаны регулярно следить за состоянием трубы. После этой катастрофы появилась инструкция для всех наших машинистов: почувствовав запах газа - тут же предупреждать и прекращать движение поездов, до выяснения обстоятельств. Нужен был такой страшный урок…

Владислав Загребенко, в 1989 году - врач-реаниматолог областной клинической больницы :

В семь утра мы вылетели с первым вертолётом. Часа три летели. Куда садиться, вообще не знали. Посадили около поездов. Сверху я видел (рисует) вот такой чётко очерченный круг диаметром примерно с километр, и торчат чёрные обрубки сосен, как спички. Вокруг тайга. Лежат вагоны, изогнутые бананообразно. Там вертолётов, как мух. Сотни. Ни больных, ни трупов к тому времени не осталось. Военные идеально поработали: эвакуировали людей, трупы увезли, погасили огонь.

Больных привозили на самосвалах, на грузовиках вповалку: живых, не очень живых, вообще неживых. В темноте же грузили. Сортировали по принципу военной медицины . Тяжело раненых - 100 процентов ожогов - на траву. Тут уже не до обезболивания, это закон: если одному тяжёлому будешь помогать, ты потеряешь двадцать.

Особо хочу сказать об ашинцах. У каждого больного дежурил доброволец, сестёр же столько не наберёшь, и ещё была очередь, чтобы занять это место. Они тащили котлеты, картошку, всё, что раненые просили… Известно, что этим больным нужно много пить. Но такого количества компотов я представить себе не мог: все подоконники были уставлены, весь пол. Площадь перед корпусом была заполнена волонтёрами. Вся Аша поднялась на помощь.

Салават Абдулин, отец погибшей под Ашой Лены Абдулиной, сопредседатель Ассоциации родственников погибших и пострадавших под Ашой :

На вокзале нам говорили, что последние вагоны, в которых ехали наши дети, не пострадали. Кто-то сказал, что звонил преподаватель Тулупов, который поехал с ними, сказал, что все в порядке. Нас просто успокаивали.

В шесть вечера спецпоездом мы поехали в Ашу, из Аши - в Уфу. В списках живых дочери не было. Три дня мы искали в больницах. Никаких следов. А потом пошли с женой по холодильникам…

Была там одна девочка. По возрасту похожа на мою дочь. Головы не было, только два зуба снизу торчали. Чёрная, как сковородка. Думал, по ногам узнаю, она у меня танцевала, балерина была, но ног не было по самое туловище. А телом похожа была. Я потом корил себя, можно было и по группе крови узнать, и по ключице , она в детстве ломала … В том состоянии до меня это не дошло. А может, это она была… Неопознанных «фрагментов» людей осталось очень много. […]

24 человека из нашей школы совсем не нашли, 21 человек погиб. 9 человек в живых остались. Ни одного преподавателя не нашли.

Валерий Михеев, заместитель редактора газеты «Стальная искра», Аша :

Меня разбудила - а я только прилег - страшная по яркости вспышка. На горизонте полыхало зарево. Через пару десятков секунд до Аши донеслась взрывная волна, побившая немало стёкол. Понял, случилось что-то страшное. Через несколько минут я был уже в горотделе милиции, вместе с ребятами кинулся в «дежурку», помчались в сторону зарева. То, что увидели, невозможно представить себе даже при больном воображении! Как гигантские свечи горели деревья, вишнево-красные вагоны дымились вдоль насыпи. Стоял совершенно невозможный единый крик боли и ужаса сотен умирающих и обожженных людей. Полыхал лес, полыхали шпалы, полыхали люди. Мы кинулись ловить мечущиеся «живые факелы», сбивать с них огонь, относить ближе к дороге подальше от огня. Апокалипсис… А как много было детей! Вслед за нами начали подъезжать медики. В одну сторону мы складывали живых, в другую - мертвых. Помню, нес маленькую девочку, она меня все про свою маму спрашивала. Передал на руки знакомому врачу - давай перевязывай! Он отвечает: «Валерка, уже все…» - «Как это все, только что разговаривала?!» - «Это в шоке».

Две железнодорожные катастрофы, которые объединяет дата - 4 июня и разъединяет отрезок времени в один год. Ни одна из них так и не получила объяснений точной причины произошедшего.

Первая унесла жизни 91 человека, в том числе 17 детей. Ранения получили около 800 человек. Пострадало 1500 человек, 823 из них остались без крова. Во второй погибли 575 человек (по другим данным 645), 181 из них — дети, ранены более 600. Что же это было? Мы собрали в одной статье вероятные версии, возможные причины и свидетельства очевидцев. Как обычно это и бывало в СССР, руководством было сделано все, чтобы умолчать, переврать и запутать людей.

Арзамасская железнодорожная катастрофа

Уже почти три десятилетия прошло со дня арзамасской трагедии, когда почти в центре города по официальной версии взлетел на воздух состав со взрывчаткой, лишив жизни около ста человек, оставив без крова тысячи горожан. Арзамасцы выстояли, разрушения ликвидированы, дороги и дома восстановлены. Но из памяти очевидцев трагедии не выбросишь ни одного мгновения того летнего дня.

Субботнее утро 4 июня 1988 года не предвещало ничего плохого. Было только жарко - температура зашкаливала за 40 градусов. Грузовой поезд через переезд шел с небольшой скоростью - 22 километра в час. И вдруг - мощнейший взрыв. На воздух взлетели три вагона, в которых находилось 120 тонн взрывчатых веществ, как тогда писали газеты, предназначенных для геологов, горняков и строителей.

Что послужило причиной взрыва - до сих пор не установлено. Были попытки возложить вину на железнодорожников: дескать, взрыв произошел на рельсах, значит, виноваты транспортники. Однако опытные эксперты это не подтвердили. Остались другие версии. В том числе самовозгорание взрывчатых веществ из-за нарушения правил погрузки, утечка газа из газопровода, проложенного под железнодорожными путями. По техническим условиям труба газопровода должна залегать под путями на глубине не менее пяти метров, а она оказалась уложенной всего лишь на глубине полутора метров.

Иван Скляров (потом ставший губернатором) тогда, в 1988 году, был председателем горисполкома Арзамаса, и именно на нем лежала ответственность за ликвидацию последствий взрыва. Он говорил, что трагедия прежде всего связана с политикой. Те, кто устранял последствия катастрофы, вспоминают, что жертв тогда могло быть куда больше. Об этом свидетельствуют два факта. Во-первых, за несколько минут до взрыва со станции отправился другой состав с боеприпасами. Во-вторых, на что все обращают внимание, в километре от переезда находилась нефтебаза. Произойди взрыв на три минуты позднее, было бы разрушено полгорода. Так о трагедии писали в те дни газеты.

Из официального: 4 июня 1988 года в 9.32 при подходе к станции Арзамас-1 грузового поезда, следовавшего из Дзержинска в Казахстан, произошел взрыв трех вагонов с 18 тоннами промышленных взрывчатых веществ, предназначенных для горных предприятий юга страны. Трагедия унесла жизни 91 человека, в том числе 17 детей. Ранения получили около 800 человек. Пострадало 1500 семей, 823 из них остались без крова. Было разрушено 250 метров железнодорожного полотна, железнодорожный вокзал и станционные постройки, близлежащие жилые дома. Получил серьезные повреждения газопровод, проходящий под полотном железной дороги. Вышли из строя электроподстанции, высоковольтная линия, распределительные сети, система водоснабжения. В пораженной зоне оказалось 160 промышленно-хозяйственных объектов. Разрушения различной степени получили две больницы, 49 детских садов, 69 магазинов, девять объектов культуры, 12 предприятий, пять складов и баз, 14 школ. Взрыв разрушил и повредил 954 жилых дома, из которых 180 не подлежали восстановлению.

Дети взрыва

В его эпицентре работали только сильные люди. 4 июня 1988 года арзамасцу Саше Суконкину было всего два месяца. В одночасье он потерял отца и мать. Остались они вдвоем с сестренкой на попечении бабушки, работавшей почтальоном. Одна мысль не покидала пожилую женщину: "Только бы вырастить внуков, только бы поставить их на ноги…" Вырастила, как говорят, очень хороших людей, Саша учится в вузе, его сестра тоже самостоятельный человек, у нее уже своя семья, в которой растет маленький ребенок.

Радуется за них Мария Афанасьевна Шершакова. Теперь она на пенсии, а тогда, 20 лет назад, будучи заведующей отделом писем и жалоб городского комитета КПСС, оказалась в самом эпицентре людской боли и горя. Она соединяла бабушку с ее внуками. Она обнимала пятнадцатилетнюю девочку, которая все время твердила: "Позвоните, пожалуйста, в больницу, может, папа там…" И не решалась сказать ей, что папу надо искать в морге, уже было известно, что он, ехавший в машине с другими строителями в загородный детский лагерь, точно погиб. Мама девочки в это время лежала с сердечным приступом, пришлось вызывать из армии старшего брата, чтобы опознать отца… Она помогала воссоздаться семье Ямовых, потерявшей и взрослых, и детей…

Таких людей, как Мария Афанасьевна, в Арзамасе в трагический момент его истории оказалось немало. Стечением обстоятельств взрыв произошел в Арзамасе в 1988 году. Но от подобных техногенных катастроф мы не будем застрахованы, наверное, никогда. Больше того, с увеличением изношенности технического парка страны да и, что греха таить, с нашей безответственностью опасность только возрастает. Значит, надо напоминать о печальных событиях в российской истории, хотя жизнь все-таки торжествует…

Железнодорожная катастрофа под Уфой

Крупнейшая в истории России и СССР железнодорожная катастрофа, произошедшая 4 июня 1989 года в Иглинском районе Башкирской АССР в 11 км от города Аша (Челябинская область) на перегоне Аша — Улу-Теляк. В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов № 211 «Новосибирск — Адлер» и № 212 «Адлер — Новосибирск» произошёл мощный взрыв. Погибли 575 человек (по другим данным 645), 181 из них — дети, ранены более 600.

Железнодорожная катастрофа, подобной которой не знал мир, произошла в Башкирии в ночь с 3 на 4 июня 1989 года. Скорые поезда №211 и №212 18 лет назад, не должны были встретиться на злополучном 1710-м километре, где на продуктопроводе произошла утечка газа. Поезд из Новосибирска опаздывал. Навстречу на всех парах мчался поезд №212 Адлер — Новосибирск.

Официальная версия звучит так. Погода стояла безветренная. Газ, вытекавший наверху, заполнил всю низину. Машинист товарного поезда, незадолго до взрыва проследовавший 1710-й километр, передал по связи, что в этом месте сильная загазованность. Ему обещали разобраться...

На перегоне Аша — Улу-Теляк у Змеиной горки скорые почти разминулись, но раздался страшный взрыв, следом еще один. Пламенем заполнило все вокруг. Сам воздух стал пламенем. По инерции поезда выкатились из зоны интенсивного горения. Хвостовые вагоны обоих поездов выбросило из колеи. У прицепного “нулевого” вагона взрывной волной оторвало крышу, тех, кто лежал на верхних полках, — выбросило на насыпь.

Часы, найденные на пепелище, показывали 1.10 местного времени. Гигантскую вспышку видели за десятки километров. До сих пор загадка этой страшной катастрофы волнует и астрологов, и ученых, и экспертов. Как получилось, что два опаздывавших поезда-близнеца Новосибирск-Адлер и Адлер-Новосибирск встретились в опасном месте, где дал течь продуктопровод? Почему возникла искра? Почему в пекло попали поезда, наиболее забитые людьми летом, а не, например, товарняки? И почему газ взорвался за километр от места утечки? До сих пор доподлинно не известно количество погибших - в вагонах в советские времена, когда на билетах не проставляли фамилий, могло быть огромное количество «зайцев», ехавших на благословенный юг и возвращавшихся обратно.

— В небо взметнулось пламя, стало светло, как днем, мы подумали, сбросили атомную бомбу, — говорит участковый Иглинского ОВД, житель поселка Красный Восход Анатолий Безруков. — Помчались к пожарищу на машинах, на тракторах. Техника на крутой склон подняться не могла. Стали карабкаться на косогор — кругом сосны стоят, как обгоревшие спички. Внизу увидели рваный металл, упавшие столбы, мачты электропередачи, куски тел... Одна женщина висела на березе со вспоротым животом. По склону из огненного месива полз, кашляя, старик. Сколько лет прошло, а он у меня так и стоит перед глазами. Тогда я увидел, что человек горит, как газ, синим пламенем.

В час ночи на подмогу сельчанам подоспели подростки, возвращавшиеся с дискотеки в селе Казаяк. Сами еще дети среди шипящего металла помогали наравне со взрослыми.

Старались вынести детей в первую очередь, - рассказывает житель села Казаяк Рамиль Хабибуллин. - Взрослых просто оттаскивали от огня. А они стонут, плачут, просят укрыть чем-нибудь. А чем укроешь? С себя одежду снимали.

Раненые в шоковом состоянии расползлись в буреломе, искали их по стонам и крикам.

— Брали человека за руки, за ноги, а в руках оставалась его кожа... — рассказывал водитель “Урала” Виктор Титлин, житель поселка Красный Восход. — Всю ночь, до утра, возили пострадавших в больницу в Ашу.

Водитель на совхозном автобусе Марат Шарифуллин три рейса сделал, а потом кричать стал: “Не поеду больше, привожу одни трупы!” По дороге дети кричали, просили пить, обгоревшая кожа прилипала к сиденьям, многие не переживали дороги.

— Машины в гору не поднимались, приходилось раненых на себе выносить, — рассказывает житель поселка Красный Восход Марат Юсупов. - Несли на рубашках, одеялах, чехлах от сидений. Помню одного парня из поселка Майский, он, здоровый такой, человек тридцать вынес. Весь в крови, но не останавливался.

Три рейса на электровозе с ранеными людьми сделал Сергей Столяров. На станции Улу-Теляк он, машинист с двухмесячным стажем, пропустил 212-й скорый, отправился на товарняке вслед за ним. Через несколько километров увидел огромное пламя. Отцепив цистерны с нефтью, стал медленно подъезжать к опрокинутым вагонам. На насыпи змеями вились сорванные взрывной волной провода контактной сети. Забрав в кабину обожженных людей Столяров двинулся к разъезду, вернулся на место катастрофы уже с прицепленной платформой. Поднимал на руки детей, женщин, ставших беспомощными мужчин и грузил, грузил... Домой вернулся — рубашка колом стояла от запекшейся чужой крови.

— Пришла вся поселковая техника, везли на тракторах, — вспоминал председатель колхоза «Красный Восход» Сергей Космаков. - Раненых отправляли в сельский интернат, там их дети перевязывали…

Специализированная помощь пришла много позже — через полтора-два часа.

— В 1.45 на пульт поступил звонок, что под Улу-Теляком горит вагон, — рассказывает Михаил Калинин, старший врач смены “Скорой помощи” города Уфы. — Через десять минут уточнили: выгорел весь состав. Сняли с линии все дежурные машины “скорой помощи”, оснастили их противогазами. Куда ехать — никто не знал, Улу-Теляк в 90 км от Уфы. Машины шли просто на факел...

— Вышли из машины на пепелище, первое, что видим, — кукла и оторванная нога... — рассказывал врач “Скорой помощи” Валерий Дмитриев. — Сколько пришлось обезболивающих уколов сделать — уму не постижимо. Когда с ранеными ребятишками тронулись в путь, ко мне подбежала женщина с девочкой на руках: “Доктор, возьмите. У малышки погибли и мать, и отец”. Мест в машине не было, я посадил девочку к себе на колени. Она была закутана по самый подбородок в простынку, головка ее была вся обожжена, волосики свернулись в запекшиеся кольца — как у барашка, и пахла она, как жареный барашек... До сих пор этой девчушки забыть не могу. По дороге она рассказала мне, что зовут ее Жанна, и что ей три года. У меня тогда дочке было столько же лет.

Жанну, которую вывозил из зоны поражения врач «Скорой помощи» Валерий Дмитриев, мы нашли. В книге памяти. Ахмадеевой Жанне Флоридовне 1986 года рождения не суждено было стать невестой. В трехлетнем возрасте она умерла в Детской республиканской больнице Уфы.

Деревья валило, как в вакууме. На месте трагедии остро пахло трупным запахом. Вагоны, почему-то ржавого цвета, лежали в нескольких метрах от путей, сплющенные и изогнутые. Даже трудно представить, какая температура могла заставить так извиваться железо. Удивительно, что в этом пожаре, на земле, превратившейся в кокс, там где вырывались с корнем электроопоры и шпалы, еще могли остаться живы люди!

— Военные потом определили: мощность взрыва составила 20 мегатонн, что соответствует половине атомной бомбы, которую американцы сбросили на Хиросиму, — рассказывал председатель сельского совета “Красный восход” Сергей Космаков.

— Мы прибежали на место взрыва — деревья падали, как в вакууме, — в центр взрыва. Ударная волна была такой силы, что в радиусе 12 километров во всех домах выбило стекла. Куски от вагонов мы находили на расстоянии шести километров от эпицентра взрыва.

— Больных привозили на самосвалах, на грузовиках вповалку: живых, в беспамятстве, уже мертвых... — вспоминает врач-реаниматолог Владислав Загребенко. — Грузили в темноте. Сортировали по принципу военной медицины. Тяжело раненных — со ста процентами ожогов — на траву. Тут уже не до обезболивания, это закон: если одному будешь помогать, то потеряешь двадцать. Когда в больнице пошли по этажам, ощущение было, что мы на войне. В палатах, в коридорах, в холле лежали черные люди с сильнейшими ожогами. Я такого никогда не видел, хоть и работал в реанимации.

В Челябинске в злополучный поезд сели ребята из 107-й школы, отправлявшиеся в Молдавию, работать в трудовом лагере на виноградниках. Интересно, что завуч школы Татьяна Викторовна Филатова, еще до отправки побежала к начальнику вокзала убеждать, что по технике безопасности вагон с детьми должны поставить в начало состава. Не убедила... Их “нулевой” вагон прицепили в самый конец.

— Утром мы узнали, что от нашего прицепного вагона осталась одна платформа, — говорит директор 107-й школы Челябинска Ирина Константинова. — Из 54 человек выжили 9. Завуч — Татьяна Викторовна лежала на нижней полке со своим 5-летним сыном. Так и погибли вдвоем. Не нашли ни нашего военрука Юрия Герасимовича Тулупова, ни любимую учительницу ребят Ирину Михайловну Стрельникову. Одного старшеклассника опознали только по часам, другого по сеточке, в которую родители положили продукты ему в дорогу.

— Сердце защемило, когда прибыл поезд с родственниками пострадавших, — говорил Анатолий Безруков. — Они всматривались с надеждой в смятые, как бумажки, вагоны. Пожилые женщины ползали с целлофановыми пакетами в руках, надеясь найти хоть что-то оставшееся от своих родных.

После того, как раненных увезли обгоревшие и искореженные куски тел - руки, ноги, плечи собирали по всему лесу, снимали с деревьев и складывали на носилки. К вечеру, когда подошли рефрижераторы, таких носилок, заполненных человеческими останками, набралось около 20. Но и вечером солдаты гражданской обороны продолжали резаками извлекать из вагонов вплавленные в железо остатки плоти. В отдельную кучу складывали вещи, найденные в округе - детские игрушки и книжки, сумки и чемоданы, кофточки и брюки, почему-то целые и невредимые, даже не опаленные.

Салават Абдулин, отец погибшей старшеклассницы Ирины, нашел на пепелище ее заколку для волос, которую сам отремонтировал перед поездкой, ее рубашку.

— В списках живых дочери не было, — будет вспоминать он позже. — Три дня мы искали ее в больницах. Никаких следов. А потом пошли с женой по холодильникам... Была там одна девочка. По возрасту похожа на нашу дочь. Головы не было. Черная, как сковородка. Думал, по ногам узнаю, она у меня танцевала, балерина была, но ног тоже не было…

А в Уфе, Челябинске, Новосибирске, Самаре срочно освобождались места в стационарах. Чтобы вывести раненых из больниц Аши и Иглино в Уфу, задействовали вертолетное училище. Машины садились в центре города в парке Гафури за цирком — это место в Уфе и по сей день называют “вертолетной площадкой”. Машины взлетали каждые три минуты. К 11 утра все пострадавшие были доставлены в городские больницы.

— Первый больной поступил к нам в 6 часов 58 минут, — рассказывал заведующий ожоговым центром города Уфы Радик Медыхатович Зинатуллин. — С восьми утра до обеда — пошел массовый поток пострадавших. Ожоги были глубокие, практически у всех — ожоги верхних дыхательных путей. У половины пострадавших было обожжено более 70% тела. Наш центр только открылся, в запасе было достаточно и антибиотиков, и препаратов крови, и фибринной пленки, которую накладывают на обожженную поверхность. К обеду приехали бригады врачей из Ленинграда и Москвы.

Среди пострадавших было много детей. Помню, у одного мальчика было две матери, каждая из которых была уверена, что на кроватке — ее сыночек... На одного ребенка претендовали сразу две матери.

В штабах в эти дни царила невыносимая обстановка. Женщины цеплялись за малейшую надежду и подолгу не отходили от списков, там же падая в обморок. Прибывшие из Днепропетровска на второй день после трагедии отец и молодая девчонка в отличие от других родственников, светились счастьем. Они приехали к сыну и мужу, в молодой семье - двое малышей.

— Нам не нужны списки, - отмахиваются. — Мы знаем, что он выжил. В «Правде» написали на первой странице, он детей спасал. Знаем, что лежит в 21-й больнице.

Действительно, молодой офицер Андрей Донцов, возвращавшийся домой, прославился, когда вытаскивал из горящих вагонов детей. Но в публикации было указано, что у героя - 98% ожогов. Жена и отец переминаются с ноги на ногу, им хочется быстрее покинуть скорбный штаб, где рыдают люди.

— Забирайте, в морге, - сообщает телефон 21-й больницы.

Надя Шугаева, доярка из Новосибирской области вдруг начинает истерически смеяться.

— Нашла, нашла!

Пытаются вымученно улыбнуться сопровождающие. Нашла отца и брата, сестру и малолетнего племянника. Нашла… в списках погибших.

За катастрофу ответили стрелочники. Когда ветер еще носил пепел заживо сгоревших, к месту катастрофы пригнали мощнейшую технику. Опасаясь эпидемии из-за незахороненных фрагментов тел, размазанных по земле и начавших разлагаться, выжженную низину в 200 гектаров поспешили сровнять с землей. За смерть людей, за страшные ожоги и увечья которые получили более тысячи человек ответили строители.

С самого начала следствие вышло на очень важные персоны: на руководителей отраслевого проектного института, утвердивших проект с нарушениями. Было предъявлено обвинение и заместителю министра нефтяной промышленности Донгаряну, который своим указанием ввиду экономии средств отменил телеметрию — приборы, которые контролируют работу всей магистрали. Был вертолет, который облетал всю трассу, его отменили, был линейный обходчик — убрали и обходчика.

26 декабря 1992 года состоялся суд. Выяснилось, что утечка газа из путепровода произошла из-за трещины, нанесенной ему за четыре года до катастрофы, в октябре 1985 года, ковшом экскаватора при строительных работах. Продуктопровод был засыпан с механическими повреждениями. Дело отправили на дорасследование. Шесть лет спустя Верховный суд Башкирии вынес приговор - всем подсудимым по два года в колонии-поселении. На скамье подсудимых оказались начальник участка, прораб, мастера, строители. “Стрелочники”.

В 1989-м такой структуры как МЧС не существовало. Машинописные списки погибших, умерших и выживших в штабах обновлялись ежечасно(!), хотя никаких компьютеров не существовало, а свыше тысячи пострадавших были разбросаны по всем больницам республики. Смерть от ожогов наступает через несколько дней, и в клиниках в первую неделю после трагедии начался настоящий мор. Мать могла позвонить из аэропорта и получить сведения о том, что ее сынок жив, а, доехав до штаба обнаружить фамилию уже в списках умерших. Необходимо было не только зафиксировать смерть человека, который часто не мог назвать даже своего имени, но и организовать отправку гроба на родину, выяснив все данные погибшего.

Между тем, в аэропорту Уфы приземлялись самолеты со всех концов тогда огромной страны с родственниками пострадавших, их требовалось где-то размещать и отпаивать валерьянкой. Несчастными родителями, искавших своих детей в морге по несколько суток, были заполнены все окрестные санатории. Тех, кому «повезло» больше и родственники были опознаны, на вокзалах встречали медики и уже через несколько часов они улетали в родной город на специально для них организованном самолете.

Самую тяжелую работу взяли на себя воины-интернационалисты. Афганцы вызвались помогать спецслужбам там, где не выдерживали даже видавшие всякое врачи. Трупы погибших не помещались в уфимском морге на Цветочной и человеческие останки складировались в машинах рефрижераторах. Учитывая, что на улице стояла невозможная жара, запах вокруг импровизированных ледников был невыносимый, а мухи слетались со всей округи. Эта работа требовала от добровольцев выносливости и физической силы, все прибывавших погибших требовалось размещать на спешно сколоченных полках, навешивать бирки, сортировать. Многие не выдерживали, содрогаясь в рвотных судорогах.

Родственники, обезумевшие от горя, искавшие своих детей, ничего вокруг не замечали, пристально вглядываясь в обугленные фрагменты тел. Мамы и папы, бабушки и дедушки, тети и дяди, вели дикие диалоги:

Это не наша Леночка? - говорили они, столпившись вокруг черного куска мяса.

Нет, у нашей Леночки на ручках складочки были…

Как родители умудрялись опознать родное тело, для окружающих оставалось загадкой.

Для того, чтобы не травмировать родственников и уберечь их от посещения морга, в штабы привезли страшные фотоальбомы, разместив на страницах снимки с разных ракурсов фрагментов неопознанных тел. В этом ужасном сборнике смерти имелись страницы со штампом - «опознаны». Однако многие все-таки ехали в рефрижераторы, надеясь, что фотографии лгут. И на парней, недавно пришедших с настоящей войны, обрушивались страдания, которых они не видали, воюя с душманами. Зачастую парни оказывали первую медицинскую помощь тем, кто падал в обморок и оказывался на грани безумия от горя, или с бесстрастными лицами помогали переворачивать родным обугленные тела.

Мертвых не оживишь, отчаяние пришло, когда начали прибывать живые, - говорили потом афганцы, рассказывая о самых тяжелых переживаниях.

Были и курьезные случаи.

— Утром в сельсовет пришел мужчина с новосибирского поезда, с портфелем, в костюме, в галстуке — ни одной царапинки, — рассказывал участковый Анатолий Безруков. — А как выбрался из вспыхнувшего поезда — не помнит. Ночь в лесу в беспамятстве проплутал. Являлись отставшие от поезда и в штабы.

Ищете меня? - поинтересовался парень, заглянувший в скорбное место на железнодорожном вокзале.

Зачем нам вас искать? - удивились там, но заученно заглянули в списки.

Есть! - обрадовался молодой человек, найдя свою фамилию в столбике пропавших без вести.

Александр Кузнецов загулял за несколько часов до трагедии. Вышел пива попить, а как ушел злополучный поезд не помнит. Провел на полустанке сутки, и лишь отрезвев, узнал о случившемся. Добрался до Уфы, сообщить, что живой. Мама юноши в это время методично обходила морги, мечтая найти хоть что-то от сыночка, чтобы похоронить. Домой мать и сын уехали вместе.

Солдатам, работавшим на путях, выдавали по 100 граммов спирта. Трудно представить сколько им пришлось перелопатить металла и обгоревшей человеческой плоти. 11 вагонов было сброшено с пути, 7 из них полностью сгорело. Люди работали ожесточенно, не обращая внимания на жару, зловоние и витающий в этом клейком сиропе почти физический ужас смерти.

Ты что, ох…ел? - кричит молодой солдатик с автогеном пожилому мужчине в форме. Генерал-полковник ГО осторожно поднимает ногу с человеческой челюсти.

Извините, - растерянно бормочет он и скрывается в штабе, находящемся в ближайшей палатке.

В это эпизоде все противоречивые эмоции, которые испытывали присутствующие: и злость на человеческую слабость перед стихией, и смущение - тихую радость, что собирают не их останки и ужас, перемешанный с отупением - когда смерти очень много - она уже не вызывает бурного отчаяния.

Челябинск потерял хоккейную надежду. Сто седьмая школа Челябинска потеряла под Уфой 45 человек, спортивный клуб “Трактор” — юношескую команду хоккеистов, двукратных чемпионов страны. Лишь вратарь Боря Тортунов вынужден был остаться дома: бабушка сломала руку.

Из десяти хоккеистов — чемпионов Союза среди сборных регионов — выжил лишь один Александр Сычев, впоследствии игравший за клуб «Мечел». Гордость команды — нападающего Артема Масалова, защитников Сережу Генергарда, Андрея Кулаженкина, вратаря Олега Девятова вообще не нашли. Дольше всех из обожженных ребят, пять дней, прожил самый младший из хоккейной команды — Андрей Шевченко. 15 июня он отметил бы свое шестнадцатилетие.

— Мы с мужем успели его увидеть, — рассказывает мама Андрея Наталья Антоновна. — Нашли его по спискам в реанимации 21-й больницы Уфы. — Он лежал, как мумия, — весь в бинтах, лицо серо-коричневое, шея вся распухшая. В самолете, когда мы его везли в Москву, он все спрашивал: “Где ребята?”

Клуб “Трактор” через год после трагедии организовал турнир, посвященный памяти погибших хоккеистов, который стал традиционным. Вратарь погибшей команды “Трактор-73” Борис Тортунов, оставшийся тогда из-за бабушки дома, стал двукратным чемпионом страны и Кубка Европы. По его инициативе воспитанники школы “Трактор” собрали деньги на призы участникам турнира, которые по традиции вручают матери и отцы погибших ребят.

575 (по другим данным 645) человек погибли, 657 получили ожоги и травмы. Тела и прах заживо сгоревших увезли в 45 областей России и 9 республик бывшего Союза.

26 лет назад, в ночь с 3 на 4 июня 1989 года, в медвежьем уральском углу на границе Челябинской области и Башкирии взорвался трубопровод, по которому сжиженный газ перекачивался из Западной Сибири в европейскую часть Советского Союза. В этот же самый момент в 900 метрах от места происшествия по Транссибирской магистрали проходили в противоположных направлениях сразу два курортных поезда, переполненных отпускниками. Это была крупнейшая в истории СССР железнодорожная катастрофа, погибло в которой по меньшей мере 575 человек, включая 181 ребенка. Onliner.by рассказывает о приведшей к ней невероятной цепи случайных совпадений, имевших чудовищные по своим масштабам последствия.

Начало лета 1989-го. Пока еще единая страна доживает свои последние годы, дружба народов трещит по швам, пролетарии активно разъединяются, из продуктов в магазинах есть разве что консервы «Бычки в томатном соусе», зато плюрализм и гласность в своем расцвете: десятки миллионов советских людей льнут к экранам телевизоров, с отчаянным интересом наблюдая за заседаниями I съезда народных депутатов СССР. Кризис при этом, конечно, кризисом, но отпуск - по расписанию. Сотни сезонных курортных поездов все так же мчатся к жарким морям, где население Союза пока еще может потратить полновесные трудовые рубли на заслуженный отдых.

Все билеты на поезда №211 Новосибирск - Адлер и №212 Адлер - Новосибирск были проданы. Двадцать вагонов первого и восемнадцать вагонов второго были заполнены семьями уральцев и сибиряков, только стремившихся к столь желанному черноморскому побережью Кавказа и уже там отдохнувших. В них ехали и отпускники, и редкие командированные, и молодые ребята из челябинской хоккейной команды «Трактор-73», двукратные чемпионы страны, решившие вместо каникул поработать на сборе винограда в солнечной Молдавии. Всего той страшной июньской ночью внутри двух составов находилось (только по официальным данным) 1370 человек, включая 383 ребенка. Цифры, скорее всего, неточные, так как на детей до пяти лет отдельные билеты не продавали.

В 1:14 ночи 4 июня 1989 года практически все пассажиры обоих поездов уже спали. Кто-то устал после дальней дороги, кто-то только готовился к ней. К тому, что произошло в следующее мгновение, никто готов не был. Да и нельзя к такому подготовиться ни при каких обстоятельствах.

«Я проснулась от того, что упала со второй полки на пол (по местному времени шел уже второй час ночи), - а вокруг все уже пылало. Мне казалось, что я вижу какой-то кошмарный сон: горит и сползает кожа на моей руке, под ногами ползает охваченный огнем ребенок, на меня идет с протянутыми руками солдат с пустыми глазницами, я ползу мимо женщины, которая не может потушить собственные волосы, а в купе нет уже ни полок, ни дверей, ни окон…» - позже рассказывала одна из чудом выживших пассажирок журналистам.

Взрыв, мощность которого, по официальным оценкам, составляла 300 тонн в тротиловом эквиваленте, буквально уничтожил два поезда, которые в этот самый миг встретились на 1710-м километре Транссиба на перегоне Аша - Улу-Теляк, рядом с границей Челябинской области и Башкирии. Одиннадцать вагонов были сброшены с рельсов, семь из них полностью сгорели. Оставшиеся вагоны выгорели внутри, их изломало в форме дуги, рельсы оказались закручены в узлы. А параллельно с этим мучительной смертью гибли десятки и сотни ничего не подозревающих людей.

Трубопровод ПК-1086 Западная Сибирь - Урал - Поволжье был построен в 1984 году и изначально предназначался для транспортировки нефти. Уже в последний момент, практически перед сдачей объекта в эксплуатацию Министерство нефтяной промышленности СССР, руководствуясь одному ему понятной логикой, решило перепрофилировать нефтепровод в продуктопровод. На практике это означало, что вместо нефти по трубе диаметром 720 миллиметров и длиной 1852 километра транспортировалась так называемая «широкая фракция легких углеводородов» - смесь сжиженных газов (пропана и бутана) и более тяжелых углеводородов. Хотя объект сменил специализацию, строили его как сверхнадежный с расчетом на перспективное высокое давление внутри. Однако уже на этапе проектирования была совершена первая ошибка в цепи тех, что пять лет спустя привели к крупнейшей трагедии на железных дорогах Советского Союза.

На своих 1852 километрах длины целых 273 километра трубопровод проходил в непосредственной близости от железных дорог. Кроме того, объект в целом ряде случаев опасно сближался с населенными пунктами, включая довольно крупные города. Например, на участке с 1428-го по 1431-й километр ПК-1086 прошел менее чем в километре от башкирской деревни Средний Казаяк. Грубое нарушение норм безопасности было обнаружено уже после запуска продуктопровода. Специальный обвод вокруг деревни начали строить уже только в следующем, 1985 году.

В октябре 1985 года во время проведения земляных работ при вскрытии ПК-1086 на 1431-м километре его длины мощные экскаваторы, работавшие над сверхзащищенной трубой, причинили ей значительные механические повреждения, на которые продуктопровод совершенно не был рассчитан. Более того, после окончания сооружения обвода изоляция вскрытого и оставленного открытым участка в нарушение строительных норм проверена не была.

Через четыре года после тех событий на поврежденном участке продуктопровода образовалась узкая щель длиной 1,7 метра. Пропаново-бутановая смесь начала вытекать через нее в окружающую среду, испаряться, смешиваться с воздухом и, будучи тяжелее него, скапливаться в низине, через которую в 900 метрах южнее проходил Транссиб. Совсем рядом со стратегической железнодорожной магистралью, по которой каждые несколько минут проходили пассажирские и грузовые составы, образовалось настоящее невидимое «газовое озеро».

Машинисты обращали внимание диспетчеров участка на сильный запах газа в районе 1710-го километра дороги, равно как было отмечено и падение давления в трубопроводе. Вместо того чтобы принять экстренные меры по остановке движения и ликвидации утечки, обе дежурные службы предпочли не обратить внимания на происходящее. Более того, эксплуатирующая ПК-1086 организация даже увеличила подачу в него газа, чтобы компенсировать падение давления. Пропан и бутан продолжали накапливаться, катастрофа стала неизбежной.

Поезда́ Новосибирск - Адлер и Адлер - Новосибирск никак не могли встретиться в этой роковой точке. Ни при каких обстоятельствах, если бы следовали по расписанию. Но 212-й поезд опаздывал по техническим причинам, а 211-й был вынужден экстренно остановиться на одной из промежуточных станций для высадки пассажирки, у которой начались роды, что также повлекло за собой смещение графика движения. Совершенно невероятное, немыслимое даже в самых жестоких кошмарах совпадение, помноженное на вопиющее нарушение технологической дисциплины, тем не менее, произошло.

Два опоздавших поезда встретились на проклятом 1710-м километре Транссиба в 1:14 ночи. Случайной искры от пантографа одного из электровозов, или искры от торможения состава после затяжного спуска в низину, или даже выброшенного из окна окурка оказалось достаточно, чтобы «газовое озеро» воспламенилось. В момент встречи составов произошел объемный взрыв скопившейся пропано-бутановой смеси, и уральский лес превратился в ад.

Милиционер из Аши, города в 11 километрах от места катастрофы, позже рассказывал журналистам: «Меня разбудила страшная по яркости вспышка. На горизонте полыхало зарево. Через пару десятков секунд до Аши донеслась взрывная волна, побившая немало стекол. Понял, случилось что-то страшное. Через несколько минут я был уже в горотделе милиции, вместе с ребятами кинулся в „дежурку“, помчались в сторону зарева. То, что увидели, невозможно представить себе даже при больном воображении! Как гигантские свечи, горели деревья, вишнево-красные вагоны дымились вдоль насыпи. Стоял совершенно невозможный единый крик боли и ужаса сотен умирающих и обожженных людей. Полыхал лес, полыхали шпалы, полыхали люди. Мы кинулись ловить мечущиеся „живые факелы“, сбивать с них огонь, относить ближе к дороге подальше от огня. Апокалипсис…».

Более 250 человек мгновенно сгорели в этом гигантском пожаре. Точные цифры сказать никто не сможет, ведь температура в эпицентре катастрофы превысила 1000 градусов - от некоторых пассажиров буквально ничего не осталось. Еще 317 человек умерли позже в больницах от страшных ожогов. Самое ужасное, что почти треть от всех жертв составили дети.

Люди погибали семьями, дети - целыми классами вместе с преподавателями, сопровождавшими их на отдых. Родителям зачастую даже не оставалось ничего, что можно было хоронить. 623 человека получили травмы различной степени тяжести, многие из них остались инвалидами на всю жизнь.

Несмотря на то, что место трагедии находилось в относительно труднодоступной местности, эвакуация пострадавших была организована достаточно оперативно. Работали десятки вертолетов, жертв катастрофы вывозили грузовиками, даже отцепленным электровозом грузового состава, стоявшего на соседней станции и пропускавшего те самые адлерские пассажирские поезда. Количество жертв могло быть и еще больше, если бы не современный ожоговый центр, который незадолго до случившегося открылся в Уфе. Врачи, милиция, железнодорожники, наконец, обычные люди, добровольцы из соседних населенных пунктов работали круглосуточно.