#историяроссии #история #общество #CCCР #1930 #кризис

1. VIII конгресс и новый курс Коминтерна в 1935―1939 гг.

В конце октября 1929 г., с так называемого «биржевого краха» в США, весь мировой капитализм вступил в очередной системный кризис — «Великую депрессию» 1929―1933 гг., который по своим негативным итогам и последствиям превзошел все предыдущие кризисы капитализма. По оценкам большинства специалистов (Н. Сивачев, Е. Язьков, П. Гринин, С. Мошенский, Г. Зинн, К. Ромер), «Великая депрессия» не только разорила и поставила на грань выживания десятки миллионов людей и отбросила уровень промышленного производства на десятилетия назад, но и способствовала резкой радикализации широких общественных масс и росту как леворадикальных (коммунистических), так и правоэкстремистских (фашистских) настроений и партий. Безусловно, этот кризис не мог не сказаться на политике Коминтерна, который продолжал рассматриваться всем советским политическим руководством как главный штаб подготовки мировой пролетарской революции.

Новый коренной поворот в политике Коминтерна, произошедший летом 1935 г., был напрямую связан с недавним приходом А. Гитлера к власти и резко возросшей угрозой начала новой мировой войны. Еще в июле 1934 г. лидер болгарских коммунистов и член Исполкома Коминтерна Георгий Димитров направил на имя И.В. Сталина письмо, в котором предложил ему подвергнуть коренному пересмотру прежний политический курс Коминтерна, направленный на раскол «единого фронта» всех левых партий и профсоюзов. В частности, в связи с неимоверно возросшей угрозой со стороны германского нацизма, пришедшего к власти в январе 1933 г., Г. Димитров предложил:

1) прекратить прежнюю политику дискредитации европейской социал-демократии, объявленной левым крылом европейского фашизма, и

2) приложить максимум усилий для возрождения тактики «единого фронта», который был способен стать надежной преградой на пути прихода к власти нацистов в других европейских странах.

Острая дискуссия по данному вопросу была завершена на VIII конгрессе Коминтерна, который состоялся в Москве в июле — августе 1935 г. С основным докладом «Наступление фашизма и задачи Коминтерна в борьбе за единство рабочего класса против фашизма» выступил Георгий Димитров, который обратил особое внимание на целый ряд важных обстоятельств:

Фашизм является открытой террористической диктатурой самых реакционных и шовинистических кругов финансово-промышленного капитала ведущих буржуазных мировых держав;

Необходимо в срочном порядке возродить тактику «единого фронта» всех рабочих и коммунистических партий, основной задачей которых должна стать не организация революционного процесса в Европе, а создание единого фронта борьбы против европейского фашизма;

Единство рабочего класса должно стать основой для создания максимально широкого антифашистского движения и образования на базе этого движения правительств «народного фронта» из представителей всех пролетарских и мелкобуржуазных партий.

По итогам своей работы делегаты VIII конгресса избрали новый Исполком (ИККИ) и его Президиум, в состав которого от ВКП(б) вошли И.В. Сталин, Д.З. Мануильский и М.А. Москвин (Трилиссер), который, как бывший глава Иностранного отдела (внешняя разведка) и заместитель председателя ОГПУ СССР, стал куратором спецорганов ИККИ. Кроме того, было принято принципиальное решение о передаче руководства Коминтерном из ведения Президиума Секретариату ИККИ, в состав которого вошли генеральный секретарь Г. Димитров, В. Пик, О. Куусинен, П. Тольятти, А. Марти, К. Готвальд и Д.З. Мануильский.

В отечественной историографии в эпоху «горбачевской перестройки» несколько авторов (Ф. Фирсов, И. Кривогуз), выполняя прямой социальный заказ тогдашних главных партийных идеологов А.Н. Яковлева и В.А. Медведева, пытались обвинить И.В. Сталина и его ближайших соратников по Политбюро в том, что они всячески противодействовали утверждению нового курса Коминтерна. Как показали новейшие исследования ряда современных историков (Ю. Жуков, Ю. Емельянов), И.В. Сталин, В.М. Молотов, А.А. Жданов и другие члены высшего политического руководства страны не только поддержали этот курс, но и были его инициаторами. Реальными противниками нового курса Коминтерна были совсем другие персонажи, в частности, Б. Кун, В.Г. Кнорин и особенно И.А. Пятницкий (Таршис), который с 1921 г., будучи правой рукой Г.Е. Зиновьева, а затем и Н.И. Бухарина как бессменный секретарь ИККИ, по-прежнему был самым активным сторонником идей мировой пролетарской революции.

2. Германский нацизм — детище мирового олигархического капитала

На излете «горбачевской перестройки» была опубликована довольно слабая и лживая книжонка Ю.Л. Дьякова и Т.С. Бушуевой «Фашистский меч ковался в СССР» (1992), название которой говорило само за себя. Всем серьезным и проницательным ученым (С. Кара-Мурза, В. Катасонов, Ю. Жуков, Р. Эпперсон) давно и хорошо известно, что инициатива развязывания Второй мировой войны принадлежала отнюдь не «бесноватому фюреру», который якобы по воле случая оказался во главе нацистской Германии. Эта война стала главным проектом мировой финансовой, прежде всего, англосаксонской олигархии, которая, опираясь на такие институты, как Федеральная резервная система США и Банк Англии, сразу после окончания Первой мировой войны приступила к подготовке следующего вооруженного конфликта в мировом масштабе. План новой мировой войны своим острием был направлен именно против СССР. Важными вехами этой «операции» стали «план Дауэса» (1924) и «план Юнга» (1930), создание Банка международных расчетов (1930), прекращение Германией выплат репараций по Парижскому мирному договору и молчаливое согласие бывших стран-участниц Антанты с данным решением, а также мощные вливания иностранных инвестиций и кредитов в экономику Третьего рейха и ее милитаризация. Ключевыми фигурами в закулисной операции англо-американских финансовых воротил являлись семейства Рокфеллеров и Морганов, а также директор Банка Англии Монтегю Норман и директор Рейхсбанка и германский министр экономики Ялмар Шахт. Сам стратегический замысел Рокфеллеров и Морганов состоял в том, чтобы экономически подчинить себе весь Европейский континент, а с помощью накачанной иностранными кредитами и инвестициями Германии нанести сокрушительный удар по СССР, вернув его территорию в лоно мировой капиталистической системы в качестве колонии.

Во всем этом раскладе глава Банка Англии М. Норман играл важную роль посредника между американским финансовым капиталом и политическими и деловыми кругами Германии, а глава Рейхсбанка Я. Шахт был поставлен на роль организатора военной экономики нацистской Германии. Функции прикрытия закулисной операции реальных хозяев денег выполняли видные политики типа Ф.Д. Рузвельта, Н. Чемберлена и У. Черчилля, а в самой Германии наряду с Я. Шахтом главным исполнителем этих грандиозных планов стал А. Гитлер. Примечательно, что ряд историков оценивают роль Я. Шахта в управлении Германией в годы Второй мировой войны даже выше, чем роль А. Гитлера.

«План Дауэса», принятый в 1924 г. по инициативе англо-американских банкиров в обход своих французских коллег, предусматривал существенное ослабление репарационного бремени Германии и предоставление ей финансовой помощи от США и Англии в виде долгосрочных кредитов для восстановления ее экономики и якобы последующего восстановления выплат репараций в полном объеме. Только по этому плану в 1924―1929 гг. Берлин получил от Вашингтона и Лондона порядка 4 млрд долларов, что по нынешнему курсу эквивалентно астрономической сумме в несколько сот миллиардов долларов. В результате уже к 1929 г. Веймарская Германия вышла на второе место в мире по объему промышленного производства, обойдя даже Великобританию.

В 1930-х гг. процесс накачки германской экономики англосаксонским капиталом продолжился в ускоренном темпе. В соответствии с новым «планом Юнга» в 1930 г. в швейцарском Базеле был создан Банк международных расчетов (БМР), через который американские компании стали скупать германские активы. Германская нефтеперерабатывающая промышленность и производство синтетического бензина де-факто стали принадлежать американской корпорации «Standard Oil», владельцем которой был Дж. Рокфеллер. Ядром химической промышленности Веймарской Германии была компания «Interessen-Gemeinschaft Farbenindustrie», полностью перешедшая под контроль П.Д. Моргана. Треть всех акций знаменитой авиастроительной фирмы «Focke-Wulf» принадлежали американской компании «International Telephone & Telegraph», а ядром всей германской радио- и электротехнической промышленности были концерны «Siemens», «Osram», «Allgemeine Elektricitats-Gesellschaft», перешедшие под контроль американской компании «General Electric», которые также входили в финансовую империю Морганов. Наконец, 100 % акций автомобильного концерна «Volkswagen» находились под контролем американской автомобильной корпорации «Ford».

Таким образом, к моменту прихода А. Гитлера к власти под полным контролем американского финансового капитала оказались все стратегически важные отрасли германской промышленности — нефтепереработка и производство горючих материалов, химическая, автомобильная и авиационная промышленность, электротехника и радиоприборостроение, значительная часть машиностроения и т. д., всего почти 280 фирм и концернов. Кроме того, под контроль американского капитала попали и ведущие германские банки — «Deutsche Bank», «Dresdner Bank», «Donat Bank» и ряд других.

В октябре 1930 г. председатель Рейхсбанка Я. Шахт совершил путешествие через океан, где обсудил со своими американскими коллегами детали плана приведения А. Гитлера к власти. Среди его собеседников были министр финансов США Э. Меллон, Дж. Рокфеллер («National City Bank»), А. Дюпон («DuPont»), П. Буш («Brown Brothers Harriman»), У.Р. Херст («Hearst Corporation»), Д. Кеннеди («Merchandise Mart») и другие воротилы американского бизнеса. После того, как его кандидатура и сам план его политической «раскрутки» были окончательно утверждены на секретном совещании банкиров, Я. Шахт вернулся в Германию и на протяжении 1931―1932 гг. усиленно обрабатывал германских банкиров и промышленников, добиваясь от них полной поддержки «бесноватого фюрера». И такая поддержка вскоре была получена: в ноябре 1932 г. семнадцать крупнейших немецких олигархов во главе с К. Шрёдером, который был главой отраслевого профсоюза владельцев частных банков («Frachgruppe Privatbankiers»), направили президенту П. Гинденбургу письмо с требованием назначить А. Гитлера новым германским рейхсканцлером.

После прихода нацистов к власти финансово-кредитные и торгово-экономические отношения Германии с англосаксонским миром выходят на качественно новый уровень. В мае 1933 г. Я. Шахт совершает очередной визит в США, где встречается с новым президентом Ф.Д. Рузвельтом и крупнейшими банкирами и подписывает соглашение о получении американских кредитов на общую сумму в 1 млрд долларов. А в июне он совершает аналогичную поездку в Лондон, где проводит переговоры с М. Норманом и получает заём в 2 млрд долларов и согласие на приостановку платежей по обслуживанию и погашению ранее полученных Берлином английских займов.

Ряд современных историков и экономистов (Ю. Жуков, Ю. Емельянов, В. Катасонов) резонно полагают, что немаловажной причиной такой сговорчивости американских и английских банкиров стало то, что СССР в 1932 г. успешно завершил первую пятилетку, которая неожиданно для Запада привела к резкому укреплению его экономических позиций, и перспективы экономического удушения СССР практически сошли на нет, поэтому ими была сделана ставка на «большую войну» и началась безудержная милитаризация Германии.

«Новый экономический курс» Ф.Д. Рузвельта скоро стал давать сбои, и в 1937 г. США вновь оказались в пучине экономической депрессии, а в 1939 г. загрузка всех промышленных мощностей американских корпораций составляла всего 33%. Оценивая обстановку в тот период, один из ближайших советников Рузвельта П. Тагуэлл цинично писал, что «в 1939 г. правительство не могло добиться никаких успехов… Туман мог развеять только могучий ветер войны, любые другие меры, которые были во власти Рузвельта, не принесли бы никаких результатов».

Особую роль в подготовке новой мировой войны сыграл Банк международных расчетов (БМР), главными инициаторами создания которого выступили Д.П. Морган, М. Норман, Я. Шахт, В. Функ, Э. Пуль и другие американские и европейские банкиры. Учредителями БМР, подписавшими его устав, стали Центральные банки Англии, Франции, Италии, Германии, Бельгии, а также ряд частных банков. Однако Федеральный резервный банк Нью-Йорка, который активно участвовал в создании БМР, по политическим соображениям в состав его учредителей вошел. От США устав БМР подписали три частных банка империи Морганов — «First National City Bank of New York», «J.P. Morgan & Co» и «First National City Bank of Chikago». Первым президентом БМР стал ставленник Рокфеллеров Г. Макгарра (1930―1933), а затем его сменил ставленник Морганов Л. Фрезер (1934―1940).

О том, как БМР работал в интересах Третьего рейха, написано достаточно много, в том числе в известной работе американского журналиста Ч. Хайэма «Торговля с врагом» (1985). Что примечательно, уже в годы войны, когда БМР находился под полным контролем нацистов, его президентом был американский банкир Т.Х. Маккитрик, в швейцарском «банковском офшоре» царило полное взаимопонимание и шла напряженная совместная работа представителей воюющих сторон. Более того, во время войны именно БМР стал тем местом, куда стекалось все награбленное золото, в том числе в нацистских концлагерях, на астрономическую сумму в 380 млн долларов.

Напоследок два слова о Я. Шахте, который был ключевой фигурой в управлении германской экономикой и полпредом англо-американского капитала в нацистской Германии. В 1945 г. он был привлечен к суду Нюрнбергского военного трибунала, но был оправдан и вышел сухим из воды. Более того, как ни в чем не бывало вскоре он вернулся в банковскую сферу и основал в Дюссельдорфе банкирский дом «Schacht GmbH», что лишний раз помогает понять, кто реально готовил Вторую мировую войну, а сейчас старается переписать ее и переиграть ее результаты.

3. Борьба СССР за создание системы коллективной безопасности в Европе

В 1931 г. советский дипломатический корпус начал серию сложнейших международных переговоров с рядом пограничных государств, которые завершились подписанием пактов «О ненападении» с Финляндией (январь 1932 г.), Латвией (февраль 1932 г.), Эстонией (май 1932 г.) и Польшей (июль 1932 г.).

Между тем весь мир стал медленно, но уверенно вползать в новую мировую войну.

В сентябре 1931 г. милитаристская Япония, где реальная власть находилась в руках военной верхушки во главе с начальником Генерального штаба принцем Котохито, начала агрессию против суверенного Китая. Вскоре, оккупировав Маньчжурию, она создала на его территории марионеточное государство Маньчжоу-го во главе с верховным правителем, а позднее императором Пу И (1932―1945), которое затем стало прекрасным военным плацдармом для развязывания полномасштабной китайско-японской войны (1937―1945).

В ноябре 1932 г. на волне острейшего социально-экономического кризиса по итогам свободных парламентских выборов к власти в Веймарской Германии приходит Национал-социалистическая рабочая партия (НСДАП) во главе с Адольфом Гитлером, который в январе 1933 г. стал новым канцлером Германии. Не прошло и полгода после прихода нацистов к власти, как уже 15 июля 1933 г. в Риме главы правительств Великобритании (Р. Макдональд), Франции (Э. Даладье), Италии (Б. Муссолини) и Германии (А. Гитлер) подписали так называемый «Пакт согласия и сотрудничества», что де-факто означало коренной пересмотр самих основ Версальской системы международных отношений, поскольку если руководителей Веймарской республики Лондон и Париж всегда держали на «коротком поводке», то при А. Гитлере нацистская Германия вновь вошла в узкий круг великих держав, с которой стали разговаривать как с равной.

Приход А. Гитлера к власти стал поворотным пунктом всей мировой истории, поскольку он:

а) зримо показал крах всей Версальско-Вашингтонской системы международных отношений, созданной правительствами Англии, Франции и США в угоду собственным корыстным интересам;

б) стал настоящим приговором принципам европейской либеральной демократии и всему капитализму, в идейных кладовых которого вызрела идеология германского нацизма и европейского фашизма;

в) радикальным образом изменил ситуацию на международной арене, поскольку одну из крупнейших мировых держав возглавила политическая партия новейшего типа, на знаменах которой были начертаны лозунги реваншизма, нацизма и расизма;

г) означал полный крах прежней, «троцкистско-зиновьевской» политики Коминтерна, направленный на разгром «единого фронта» всех левых политических партий и профсоюзов, поскольку, в случае создания «единого блока» коммунистов и социал-демократов, партия А. Гитлера никогда бы не смогла получить мандат на формирование правительства.

Уже в октябре 1933 г. нацистское политическое руководство отчетливо определило свой внешнеполитический курс, поскольку оно:

Отказалось от ратификации «Римского пакта»,

Уклонилось от участия в работе международной конференции по разоружению;

Заявило о выходе Германии из Лиги Наций.

Тем не менее правительства ведущих западных держав, прежде всего, Англии, Франции и США, продолжили традиционный курс «умиротворения» Германии, который, в конечном итоге, привел к новой мировой войне.

Совершенно иную позицию в этом архиважном вопросе заняло советское политическое руководство. В условиях стремительного нарастания фашистской угрозы СССР выступил с идей создания системы коллективной безопасности в Европе и активно поддержал предложение французского министра иностранных дел Луи Барту о создании «Восточного Локарно», который должен был дополнить систему «Рейнского гарантийного пакта» (1925). Однако из-за шкурной позиции, занятой руководством Англии (Р. Макдональд) и особенно Польши (Ю. Пилсудский), подписание нового пакта было сорвано, что, безусловно, отвечало интересам нацистской Германии.

В ноябре 1933 г. после прихода к власти новой Администрации США, которую возглавил президент-демократ Франклин Делано Рузвельт, были установлены дипломатические отношения между СССР и США. А в сентябре 1934 г., благодаря активной поддержке французского правительства, Советский Союз был принят в Лигу Наций. Однако после убийства в Марселе министра иностранных дел Л. Барту, ставшего жертвой германских спецслужб, которые, по информации историков (В. Волков, И. Мусский), провели спецоперацию «Тевтонский меч», ситуация в Париже отчасти изменилась и новое французское руководство «левых демократов» во главе с премьером П. Фланденом и министром иностранных дел П. Лавалем отказалось от прежней идеи заключения общеевропейского «Восточноевропейского регионального пакта» и взяло курс на создание франко-англо-итальянского антигерманского союза и заключения отдельного договора с СССР.

В марте 1935 г. нацистское руководство в нарушение статей Версальского мирного договора восстановило всеобщую воинскую повинность и ввело свои войска в демилитаризованную Саарскую область. Французское правительство социалиста Пьера Фландена забило «вселенскую» тревогу, и в апреле 1935 г. в итальянском городе Стрезе прошла конференция по «германскому вопросу», участники которой резко осудили нарушение Германией статей Версальского договора. Как ни странно, но особо жесткую позицию по данному вопросу занял глава итальянского правительства Бенито Муссолини, который поддержал французского коллегу.

Совершенно неожиданно для них, не посвященных в закулисную происхождения германского нацизма, на стороне фашистской Германии выступило английское правительство С. Болдуина, которое в июне 1935 г. подписало с А. Гитлером сенсационный англо-германский договор о морских вооружениях, который де-факто разрушал Версальский мирный договор, поскольку дал возможность германскому правительству приступить к реализации масштабной программы строительства подводных лодок и надводных военных кораблей. Таким образом, единый антигерманский фронт был окончательно разрушен, а нацистское руководство наконец-то обрело долгожданную свободу рук.

В этой ситуации советский дипломатический корпус, руководствуясь здравым смыслом и четкими установками Политбюро ЦК, продолжал настойчиво проводить политику по созданию системы коллективной безопасности в Европе. В мае 1935 г. нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов подписал советско-французский договор о взаимопомощи двух стран. А в июле 1935 г. в Праге был подписан аналогичный советско-чехословацкий договор. Однако очередное советское предложение о создания всеобщей системы коллективной безопасности в Европе так и не нашло поддержки в правительствах других европейских держав.

Тем временем ситуация на мировой арене стала резко обостряться. Зримым доказательством этого факта стал целый ряд важнейших мировых событий, которые стали прямым прологом новой мировой войны.

1) В марте 1935 г., грубо нарушив одну из главных статей Версальского договора, А. Гитлер провел через Рейхстаг «Закон о строительстве вермахта», в соответствии с которым в Германии была восстановлена всеобщая воинская повинность, и на смену 100-тысячному «наемному» рейхсверу пришел полноценный 500-тысячный вермахт со своим отдельным Верховным командованием (ОКВ) и возрожденным Генеральным штабом, который возглавили генерал-полковник В. Фрич и генерал артиллерии Л. Бек.

2) В октябре 1935 г. итальянская армия под общим командованием начальника Генерального штаба маршала П. Бадольо начала полномасштабное вторжение на территорию Абиссинии (Эфиопии), которое завершилось взятием Аддис-Абебы и укреплением позиций фашистской Италии в этом стратегически важном регионе.

3) В марте 1936 г., опять же в нарушение Версальского договора и Локарнских соглашений (1925), А. Гитлер санкционировал вступление германских войск на территорию демилитаризированной Рейнской области, где располагался знаменитый Рурский район — промышленное сердце всей тогдашней Германии.

4) В июле 1936 г. после прихода к власти в Испании республиканского правительства народного фронта во главе X. Хиралем Перейра, высший генералитет испанской армии во главе с генералами X. Санхурхо и Ф. Франко подняли мятеж против законного правительства в Мадриде и, получив солидную поддержку от А. Гитлера и Б. Муссолини, развязали в стране полномасштабную гражданскую войну (1936―1939), которая закончилась поражением республиканцев и установлением профашистской диктатуры каудильо Ф. Франко.

5) В ноябре 1936 г. был подписан германо-японский союзный договор, положивший начало знаменитому «Антикоминтерновскому пакту», который стал не только прямым вызовом СССР, но и всей Версальско-Вашингтонской системе международных отношений, поскольку де-факто означал создание военного союза между нацистской Германией и милитаристской Японией.

6) В июле 1937 г. после прихода к власти профашистского правительства Фумимаро Коноэ милитаристская Япония, заручившись поддержкой нацистской Германии, развязала полномасштабные боевые действия на территории Китая, положив начало японо-китайской войне (1937―1945), ставшей спусковым крючком Второй мировой войны.

7) В ноябре 1937 г. полноправным членом «Антикоминтерновского пакта» стала фашистская Италия, которая сразу заявила о своем выходе из Лиги Наций и продолжила создание полноценного военного союза с Германией, логическим завершением которого стал так называемый «Стальной пакт», подписанный А. Гитлером и Б. Муссолини в мае 1939 г.

8) В марте 1938 г. при активной поддержке Б. Муссолини и молчаливом согласии западных держав произошел аншлюс Австрии, территория которой была полностью включена в состав Третьего рейха. Эта наглая аннексия суверенного Австрийского государства, полностью нарушавшая Сен-Жерменский договор (1919) и Женевские конвенции (1922), стала прямым следствием «политики умиротворения агрессора», которую активно проводил британский кабинет. Еще в ноябре 1937 г. один из лидеров консервативной партии лорд Э. Галифакс во время личной аудиенции с А. Гитлером от имени британского правительства дал добро на «приобретение» австрийских земель. А уже в феврале 1938 г. британский премьер-министр Н. Чемберлен, выступая в английском парламенте, прямо заявил, что «мы не должны обманывать, а тем более не должны обнадёживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций». В результате в начале марта 1938 г., после «ультиматума» А. Гитлера австрийскому премьеру К. Шушнигу он подал в отставку, и лидер австрийских нацистов А. Зейсс-Инкварт сформировал новый кабинет, в состав которого вошли два видных члена НСДАП — министр безопасности Э. Кальтенбруннер и министр юстиции Г. Гюбер, бывший зятем самого президента нацистского Рейхстага рейхсмаршала Г. Геринга. А уже 13 марта 1938 г. — в день торжественного прибытия в Вену самого А. Гитлера и Верховного главкома ОКВ фельдмаршала В. Кейтеля, был обнародован закон «О воссоединении Австрии с Германской империей», согласно которому Австрия объявлялась «одной из земель Германской империи» и отныне стала называться «Остмарк».

4. Мюнхенский сговор и его последствия в 1938―1939 гг.

В этой взрывоопасной ситуации правительство Советского Союза неоднократно выступало с призывами к правительствам ведущих мировых держав оказать достойный отпор агрессору, и прекратить порочную политику «умиротворения агрессора», которую проводили Лондон и Париж. Однако все его призывы остались «гласом вопиющего в пустыне», что еще больше разогрело аппетиты в Берлине, Риме и Токио.

В мае 1938 г. А. Гитлер утвердил план военной операции против Чехословакии под кодовым названием «Грюн», а на территории Судетской области, население которой состояло в основном из этнических немцев, начались массовые акции гражданского неповиновения, которые возглавили местные фашисты во главе с А. Генлейном. В этой ситуации президент Чехословакии Эдуард Бенеш объявил в стране частичную мобилизацию и обратился к французскому правительству с просьбой исполнить свой союзнический долг. Однако правительство Э. Даладье, полностью находясь в фарватере британской политики «умиротворения агрессора», уклонилось от исполнения своих обязательств по Парижскому договору 1935 г. Более того, в начале сентябре 1938 г. президент Тайного совета лорд У. Ренсимен, который в качестве посредника участвовал в «разрешении» первого Судетского кризиса, фактически заставил президента Э. Бенеша пойти на уступки судетским сепаратистам, чем де-факто подписал смертный приговор Чехословакии.

Не успел лондонский «миротворец» вернуться восвояси, как на территории Судетской области вспыхнул вооруженный мятеж местных нацистов, который был открыто поддержан Берлином, прямо заявившем о том, что «ради защиты своих единокровных братьев» он не остановится ни перед чем, даже перед войной. 14 сентября 1938 г. премьер-министр Н. Чемберлен уведомил А. Гитлера о своей готовности «ради спасения мира» посетить его в любое время, а уже на следующий день в Баварских Альпах он дал согласие на передачу Судетской области Третьему рейху. 18 сентября в Лондоне прошли межправительственные консультации Н. Чемберлена и Э. Даладье, на основании которых английский и французский посланники в Праге добились от кабинета Милана Годжи фактической капитуляции.

21―22 сентября в Чехословакии состоялась всеобщая забастовка, которая привела к падению правительства М. Годжи и созданию нового кабинета во главе с генералом Я. Сыровым. В этот же день советский постпред в Лиге Наций заявил о необходимости срочных мер в поддержку Чехословакии и осуждении германской агрессии против суверенного государства. А первый заместитель наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкин в беседе с чехословацким послом З. Фирлингером дал положительный ответ на его прямой вопрос о том, «могло бы правительство СССР, в случае нападения Германии на Чехословакию, оказать ей помощь, не дожидаясь решения Совета Лиги Наций».

23 сентября президент Э. Бенеш объявил в стране всеобщую мобилизацию. В ответ на этот акт германские и польские войска были приведены в повышенную боевую готовность и выдвинуты к чехословацкой границе. 27 сентября на аудиенции с британским и французским послами А. Гитлер в последний раз предупредил «гарантов» Версальской системы, что германская «акция» против Чехословакии начнется в ближайшее время, поэтому предложил им, не теряя времени, провести новые переговоры для уточнения «деталей соглашения» по судетскому вопросу. 29―30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялась встреча глав правительств Великобритании, Франции, Италии и Германии, в ходе которой Невилл Чемберлен, Эдуард Даладье, Бенито Муссолини и Адольф Гитлер подписали преступное Мюнхенское соглашение о расчленении Чехословакии, ставшее кульминационной точкой английской «политики умиротворения агрессора».

Только после подписания Мюнхенского договора с его текстом были ознакомлены представители Чехословакии В. Маетны и X. Масарик, которые под давлением Н. Чемберлена и Э. Даладье завизировали это соглашение, а президент Э. Бенеш без согласия Национального собрания принял его к исполнению. 30 сентября 1938 г. на территорию Судетской области были введены войска вермахта, а на территорию Тешенской области вошли польские войска. Все эти события вызвали внутренний кризис в самой Чехословакии: 5 октября в отставку подал президент Э. Бенеш, а через два дня под давлением Берлина новое правительство Р. Берана приняло решение о предоставлении автономии Словакии и Подкарпатской Руси, куда ноябре 1938 г. были введены венгерские войска.

В январе 1939 г. в газете «Правда» была опубликована статья первого заместителя наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкина «Международная обстановка второй империалистической войны», в которой содержались новые аспекты советской внешнеполитической доктрины. Эти новые аспекты опирались на констатацию того факта, что Вторая мировая война уже стала реальностью, поскольку во второй половине 1930-х гг. со стороны рада мировых держав был предпринят целый ряд военных акций, коренным образом изменивших обстановку в мире. Эти события разделили все ведущие буржуазные державы на агрессоров — Германию, Италию и Японию и тех, кто попустительствует ей — Англию, Францию и США. И хотя де-факто это попустительство наносит прямой ущерб интересам самих западных держав, оно является «вполне сознательной политикой, направленной на столкновение агрессоров и СССР, который является оплотом социального прогресса в современном мире».

В подтверждение этих слов в начале марта 1939 г. в нарушение всех своих международных обязательств, в том числе по Мюнхенскому договору, Берлин спровоцировал распад Чехословакии на Чехию, Словакию и Подкарпатскую Русь, а 15 марта с согласия нового президента Э. Гаха германские войска полностью оккупировали всю территорию Чехии, которая в качестве Богемского и Моравского протекторатов вошла в состав Третьего рейха. Тогда же, в марте 1939 г. Литва уступила германскому ультиматуму и отдала Берлину Клайпеду (Мемель), который до Первой мировой войны принадлежал Германии, но по Версальскому договору был передан Литве.

В тот же день правительство СССР обратилось к руководству Англии, Франции, Румынии и Польши с предложением созвать международную конференцию для разрешения возникшего кризиса в Европе. Однако из-за позиции, занятой британским правительством, созвать такую конференцию вновь не удалось.

После этих событий высшее политическое руководство нацистской Германии приступило к непосредственной подготовке войны против панской Польши, и в марте 1939 г. министр иностранных дел Германии И. Риббентроп открыто предъявил территориальные претензии к польскому руководству, а германский Генеральный штаб во главе с генерал-полковником В. Гальдером в спешном порядке стал дорабатывать план военной операции против Польши, получивший кодовое название «Вайс».

В апреле 1939 г. А. Гитлер утвердил окончательный вариант плана «Вайс», который предусматривал молниеносное нанесение удара по противнику с трех главных стратегических направлений. Одновременно германское руководство известило польского министра иностранных дел Ю. Бека, который де-факто был главой правительства Ф. Славой-Складковского, о расторжении польско-германской декларации «О ненападении», подписанной в 1934 г.

В мае 1939 г. первый заместитель наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкин, прибывший с официальным визитом в Варшаву,в очередной раз предложил польскому руководству незамедлительно заключить советско-польский пакт о взаимопомощи в борьбе против агрессора и заявил о готовности СССР выступить гарантом неприкосновенности польских границ. Оба этих предложения советской стороны были отклонены польским правительством. Кстати, именно эти факты красноречиво говорят о том, что нападение Германии на Польшу произошло бы вне зависимости от того, был бы подписан советско-германский пакт «О ненападении» или нет. Поэтому все попытки наших доморощенных антисталинистов (Г. Розанов, М. Семиряга, С. Мироненко) возложить на Советский Союз равную с Германией ответственность за развязывание Второй мировой войны являются просто кощунственными.

Тем временем политическое руководство СССР продолжало настойчиво бороться за создание системы коллективной безопасности в Европе. В марте и апреле 1939 г. нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов трижды предлагал руководству Англии, Франции, Румынии, Турции и Польши немедленно начать переговоры о создании единого антифашистского блока. В частности, он предлагал правительствам Англии и Франции подписать пакет трехсторонних соглашений, который предусматривал заключение союза о взаимопомощи и специальной военной конвенции, конкретизирующей размеры и характер этой помощи. Призыв советского правительства вновь остался без ответа.

5. Советско-японские вооруженные конфликты на Дальнем Востоке и в Монголии в 1938―1939 гг.

По свидетельству советских и российских историков (Д. Бакаев, В. Ежаков, А. Кошкин), план ведения войны против СССР стал разрабатываться японским Министерством армии во главе с маршалом С. Араки в октябре 1931 г., когда правительством Японии были утверждены «Основные положения оперативного плана войны против России». Затем в недрах японского военного ведомства были рождены еще ряд аналогичных планов, пока в апреле 1938 г. очередной такой план под названием «Политика обороны государства» не был утвержден новым военным министром X. Сугиямой. С момента оккупации Маньчжурии японская военщина, активно подстрекаемая и снабжаемая стратегическим сырьем державами западной «демократии», в том числе Великобританией и США, постоянно устраивала провокации на советско-корейской границе, и только за первую половину 1938 г. было зафиксировано более 120 случаев нарушения советской границы и 40 случаев вторжения японской авиации в воздушное пространство СССР.

В связи с активизацией японских провокаций и реальной угрозой возникновения полномасштабного военного конфликта, решением Политбюро ЦК в начале июля 1938 г. Особая Краснознаменная Дальневосточная армия была преобразована в Дальневосточный фронт, который возглавил маршал В.К. Блюхер. Одновременно с этим на двух господствующих высотах в районе озера Хасан — пограничных сопках Заозерная и Безымянная были организованы пограничные заставы, которые сразу зафиксировали факт скопления японских войск на советской границе.

29 июля 1938 г. на смену приграничным провокациям пришло полномасштабное вторжение войск 19-й пехотной дивизии Квантунской армии генерала К. Уэда, которые силами двух стрелковых полков атаковали передовые рубежи советских пограничных застав и заняли сопки Заозерная и Безымянная. Ситуация сложилась настолько критическая, что через два дня нарком обороны СССР маршал К.Е. Ворошилов отдал приказ о приведении в полную боевую готовность войск 1-й Краснознаменной Дальневосточной (Приморской) армии (комдив К.П. Подлас) и Тихоокеанского флота (флагман 2-го ранга Н.Г. Кузнецов), а И.В. Сталин в личном разговоре с В.К. Блюхером по ВЧ резко раскритиковал главкома за проявленное благодушие. Уже на следующий день по донесению заместителя наркома обороны СССР армейского комиссара Л.З. Мехлиса маршал В.К. Блюхер был отстранен от командования фронтом и вскоре арестован, а новым главкомом назначен комкор Г.М. Штерн. 6 августа по его приказу части и соединения 32-й и 40-й стрелковых дивизий при активной поддержке фронтовой авиации под командованием комбрига П.В. Рычагова нанесли японским захватчикам сокрушительное поражение и выбили их с Заозерной и Безымянной сопок. А уже 10 августа 1938 г. японский посол М. Сигэмицу предложил начать мирные переговоры, по итогам которых граница между СССР и японскими владениями в Корее и Маньчжурии была установлена на основании старого российско-китайского пограничного соглашения 1886 г.

Вопреки устоявшемуся мнению, события у озера Хасан не были простым пограничным конфликтом. Напротив, по свидетельству ряда современных российских историков (А. Кошкин), это были довольно крупные боевые действия, где впервые за все время советско-японских пограничных инцидентов были задействованы войска стратегического назначения.

Еще более масштабный военный конфликт между СССР и Японией произошел на территории Монголии в районе пограничной реки Халхин-Гол. Предыстория этого конфликта была такова: летом 1935 г. после ряда вооруженных столкновений на монголо-маньчжурской границе начались переговоры между представителями Монголии и Маньчжоу-го о демаркации границы, но к осени они зашли в тупик. Тогда в марте 1936 г. между СССР и МНР был подписан «Протокол о взаимопомощи», в соответствии с которым на территории Монголии были развернуты части и соединения 57-го Особого корпуса РККА, который вначале возглавил комдив И.С. Конев, а затем комдив Н.В. Фекленко.

До начала 1939 г. ситуация на монголо-маньчжурской границе оставалась относительно спокойной, но после прихода к власти нового японского правительства генерала К. Хиранума обстановка резко обострилась, и в мае 1939 г. в районе реки Халхин-Гол на территории Монгольской Народной Республики начались активные боевые действия, в том числе с применением боевой авиации и тяжелой артиллерии. В этой ситуации Генштаб РККА развернул на базе 57-го Отдельного корпуса 1-ю Армейскую группу, которую возглавил комкор Г.К. Жуков. Одновременно в район вооруженного конфликта срочно прибыл и командующий 1-й Отдельной Краснознаменной армией командарм 2-го ранга Г.М. Штерн, который взял на себя общую координацию действий войск РККА и Монгольской народно-революционной армии во главе с маршалом X. Чойбалсаном.

Весь июнь в районе противостояния шли активные воздушные бои, в результате которых советской авиации во главе с комкором В.Я. Смушкевичем все же удалось одержать вверх и завоевать господство в воздухе. В июле 1939 г. основные бои развернулись в районе горы Баян-Цаган, где японская группировка генерал-майора И. Кобаяси была полностью разбита в ходе «Баян-Цаганского побоища». Одновременно советско-монгольским войскам удалось отбить все попытки другой японской группировки генерал-лейтенанта М. Ясуоки форсировать Халхин-Гол. С середины июля по всей линии противостояния установилось относительное затишье, шли лишь позиционные бои, велась усиленная концентрация войск и разработка новых планов военной операции. В результате к середине августа соотношение сил оказалось следующим: в составе 1-й Армейской группы РККА (Г.К. Жуков) насчитывалось 57 тыс. штыков и сабель, почти 850 танков и бронемашин и 580 самолетов, а в составе 6-й японской армии (Р. Огису) — 75 тыс. штыков и сабель, 180 танков и бронемашин и 700 самолетов.

Японские штабисты, наивно убежденные в оперативном превосходстве своих войск, на 24 августа запланировали новое наступление против правого фланга советско-монгольской группировки. Однако 20 августа после мощной артподготовки советские танковые и механизированные части при активной поддержке фронтовой авиации совершенно неожиданно перешли в наступление и уже к исходу 26 августа окружили и уничтожили 28-й, 64-й и 72-й пехотные полки 7-й и 23-й пехотных дивизий противника. Неоднократные попытки японского командования провести контратаки и деблокировать группировку своих войск в районе Халхин-Гола закончились полной неудачей, и к исходу 31 августа территория Монгольской Народной Республики была полностью очищена от японских войск. Японский генералитет все еще надеялся на реванш, и в первой половине сентября в небе Монголии развернулось настоящее воздушное сражение, в котором советские асы одержали верх.

Военное поражение японской армии на реке Халхин-Гол и одновременное подписание советско-германского пакта «О ненападении» привело к правительственному кризису и отставке кабинета генерала X. Киитиро. Новое японское правительство генерала Н. Абэ, который был категорическим противником военного союза с А. Гитлером и Б. Муссолини, 4 сентября 1939 г. заявило, что ни в какой форме не намерено вмешиваться в военный конфликт в Европе. А 15 сентября 1939 г. в Москве состоялось подписание трехстороннего советско-монголо-японского соглашения о ликвидации конфликта, которое в конечном итоге привело к заключению советско-японского «пакта о нейтралитете», подписанного министром иностранных дел И. Мацуока во время его визита в Москву 13 апреля 1941 г. Таким образом, в традиционном противостоянии японских генералов и адмиралов победила «морская партия», которая всегда выступала за осторожную экспансию в Юго-Восточную Азию и на острова Тихого океана, а Советский Союз снял угрозу возможной войны на два фронта.

Примечательно, что когда начались активные боевые действия на реке Халхин-Гол, а между Москвой, Лондоном и Парижем уже третий месяц шли абсолютно бесплодные консультации по вопросу об англо-франко-советских переговорах, в июле 1939 г. японский министр иностранных дел X. Арита и английский посол Р. Крейг подписали соглашение, по которому Великобритания признала все японские завоевания в Китае, оказав, таким образом, прямую дипломатическую поддержку японской агрессии против Монголии и ее союзника СССР. Тогда же Администрация президента Ф.Д. Рузвельта продлила торговый договор с Японией, в рамках которого токийское правительство закупило в США грузовики для Квантунской армии, станки для авиазаводов и стратегические материалы, в том числе стальной прокат, бензин и другие нефтепродукты.

6. Советско-германский договор 1939 г. и его оценка в историографии

В начале апреля 1939 г. германский Генеральный штаб под руководством генерал-полковника В. Гальдера завершил разработку плана ведения войны против Польши под кодовым названием «Вайс». По мнению ряда историков (В. Сиполс, В. Фалин), первоначально нацистская Германия не была заинтересована в превращении этого конфликта в общеевропейскую, а тем более новую мировую войну. Поэтому германский дипломатический корпус, новым главой которого вместо барона К. Нейрата был назначен И. Риббентроп, стал проявлять особую активность как в отношении Англии, так и в отношении СССР, стремясь сохранить их нейтралитет в случае начала войны с Польшей.

Поскольку А. Гитлер пока не принял окончательного решения начать войну против Советского Союза, он прямо указал И. Риббентропу на необходимость инсценировать в германо-советских отношениях «эпоху нового Рапалло» и проводить в отношении Москвы политику равновесия и экономического сотрудничества. В апреле ― июне 1939 г. германское правительство в лице К. Шнурре, Б. Штумма, Ф. Шуленбурга и других видных министров и дипломатов неоднократно пыталось склонить советское политическое руководство к более тесному торгово-экономическому сотрудничеству двух стран. Однако И.В. Сталин, В.М. Молотов и К.Е. Ворошилов, не реагируя на эти предложения германской стороны, все еще надеялись договориться с Англией и Францией о заключении союзного договора.

В частности, 17 апреля 1939 г. советское правительство вновь предложило Лондону и Парижу заключить трехсторонний договор и военную конвенцию о взаимной помощи в случае, если одна из сторон подвергнется агрессии других государств. Более того, по данным ряда историков (В. Сиполс), глава советского правительства В.М. Молотов, занявший в мае 1939 г. одновременно и пост наркома иностранных дел СССР, несмотря на всю свою исключительную занятость, провел около двадцати рабочих встреч с английским и французским послами на предмет подписания трехстороннего союзного договора. Однако все попытки достичь какого-либо компромисса не увенчались успехом.

В связи с эти мы хотим особо обратить внимание на ряд принципиально важных обстоятельств.

1) Все попытки ряда зарубежных и российских авторов (Р. Эдмондс, Д. Волкогонов, Р. Медведев) связать отставку М.М. Литвинова и назначение В.М. Молотова на пост наркома иностранных дел СССР, произошедшие в начале мая 1939 г., с резким изменением внешнеполитического курса СССР в сторону Германии, не имеют под собой ни малейших оснований. Более того, как верно отметили многие историки (В. Сиполс, Ю. Жуков), назначение главы советского правительства В.М. Молотова на пост главы внешнеполитического ведомства должно было повысить уровень ожидаемых англо-франко-советских переговоров и значительно ускорить подписание того договора, который мог реально предотвратить угрозу начала новой мировой войны.

2) Утверждения ряда доморощенных антисталинистов (М. Семиряга, В. Дашичев, М. Кулиш, Л. Безыменский) об одинаковой исторической ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание Второй мировой войны не только не имеют никаких документальных оснований, но просто кощунственны и аморальны по своей сути.

В начале августа 1939 г. в связи с завершающим этапом подготовки к польской военной кампании германские дипломаты резко активизировали работу по установлению более тесных контактов с руководством СССР. Однако советская сторона всячески уклонялась от германских предложений, продолжая поиск путей заключения военного союза с Англией и Францией. 12 августа 1939 г. в Москве, наконец-то, начались долгожданные переговоры между представителями трех военных ведомств, в которых приняли участие нарком обороны СССР маршал К.Е. Ворошилов, начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников, первый заместитель наркома иностранных дел В.П. Потемкин, представитель британского оборонного ведомства адмирал Р. Драке и член высшего военного совета Франции генерал Ж. Думенк. Ни один раунд трехсторонних переговоров, проходивших в течение десяти дней, не принес желаемого результата, поскольку полномочные, но абсолютно бесправные представители двух великих держав не обладали правом подписания каких-либо конкретных военных соглашений.

Нашим антисталинистам необходимо было как-то оправдать западных партнеров, и известный либеральный журналист Л.А. Безыменский в своей последней книге «Гитлер и Сталин перед схваткой» (2000) привел личную инструкцию И.В. Сталина наркому обороны К.Е. Ворошилову, которая якобы зримо говорит о том, что советский вождь с самого начала был твердо настроен на срыв московских переговоров. Однако хорошо известно, что 17 и 20 августа 1939 г. глава французской военной миссии генерал Ж. Думенк в своих секретных шифровках из Москвы в Париж прямо писал: «Не подлежит сомнению, что СССР желает заключить военный пакт и не хочет, чтобы мы превращали этот пакт в пустую бумажку, не имеющую конкретного значения. Но провал переговоров неизбежен, если Польша не изменит позицию».

21 августа 1939 г. состоялось последнее заседание советских, английских и французских представителей, которое опять закончилось безрезультатно. В этой критической ситуации советскому политическому руководству пришлось выбирать иную альтернативу: пойти на подписание тех важнейших соглашений с Германией, которые были озвучены ее послом графом Ф. Шуленбургом еще 15 августа 1939 г.

В тот же день Ф. Шуленбург передал советскому руководству телеграмму А. Гитлера на имя И.В. Сталина, в которой тот согласился принять советский проект «Пакта о ненападении» и просил срочно, до 23 августа, принять в Москве имперского министра иностранных дел И. Риббентропа для подписания всех необходимых документов.

Вечером 21 августа 1939 г. Берлин получил согласие советской стороны на приезд И. Риббентропа в Москву, и вечером 23 августа 1939 г. состоялись переговоры между И.В. Сталиным, В.М. Молотовым и И. Риббентропом, в ходе которых был подписан знаменитый«Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом», который вошел в мировой дипломатии как «Пакт Молотова-Риббентропа». Кроме того, со времен «горбачевской перестройки» в широкое общественное мнение стал усиленно вдалбливаться постулат, что в качестве приложений к этому пакту был подписан некий «секретный протокол», который разграничивал сферы влияния двух стран в Прибалтике, Финляндии и Польше. И хотя, начиная с тех же «приснопамятных времен», хорошо известная публика либерального толка — А.Н. Яковлев, Ю.С. Пивоваров, С.В. Мироненко, Н.К. Сванидзе и Ко пытаются все время посыпать свою голову пеплом и доказывать всю аморальность и преступность этих протоколов, ряд тогдашних советских историков (В. Сиполс, О. Ржешевский) заявил о том, что «Пакт о ненападении» без возможных секретных протоколов к нему был простой бумажкой, подписание которого теряло всякий смысл. Кроме того, не следует забывать, что, законно претендуя на восточные районы Польши и Прибалтику, Советский Союз просто восстанавливал историческую справедливость и возвращал себе те исконно русские земли, которые были отторгнуты от России в годину тяжкого лихолетья.

1) Важно понимать то, что в августе 1939 г. речь шла не о разделе Польши, Европы или мира между СССР и Германией, а о том, куда после неминуемого краха Польши А. Гитлер двинет свои полчища, — на восток или на запад. Можно как угодно относиться к И.В. Сталину и его внутренней политике, но нельзя не признать, что, будучи загнанным в угол, он сделал единственно правильный выбор. Более того, он переиграл наглых и самоуверенных англичан — многократных победителей различных дипломатических баталий и, заключив этот договор, предоставил Лондону и Парижу в полной мере вкусить горькие плоды их политики «умиротворения агрессора».

2) Впервые попытка обвинить СССР в развязывании Второй мировой войны была предпринята в самом начале «холодной войны», когда в 1946 г. в провинциальной американской газете «St. Louis Post-Dispatch» были опубликованы копии «секретных протоколов» о разделе сфер влияния между СССР и Третьим рейхом, которые якобы представляли собой приложение к советско-германскому «Пакту о ненападении» 23 августа 1939 г. Сами эти «протоколы» тоже якобы были сняты на микрофильмы сотрудником канцелярии имперского министерства иностранных дел К. Лешем и переданы им английскому подполковнику Р. Томсону где-то на территории Тюрингии. Более того, в ходе Нюрнбергского процесса адвокат И. Риббентропа А. Зайдль попытался внести в число доказательств текст этих самых «протоколов», однако международный трибунал поставил под сомнение их достоверность и доказательную силу. Впоследствии в своих мемуарах сам А. Зайдль признавал, что «я до сих пор не знаю, кто передал мне эти листы, но многое говорит за то, что мне подыграли с американской стороны, а именно со стороны обвинения США или американской секретной службы».

Тогда Советский Союз лихо отбил первую атаку всех заокеанских ястребов и либералов, опубликовав в 1948 г. небольшую, но очень обстоятельную брошюру «Фальсификаторы истории». Тем не менее на Западе упорно продолжали утверждать, что эти протоколы подлинны, и всех тамошних «экспертов» совсем не смущал тот поразительный факт, что официальный межгосударственный договор между СССР и Третьим рейхом тогдашний глава советского правительства и правоверный большевик В.М. Молотов почему-то подписал латинским шрифтом.

Вторая, и на сей раз удачная, попытка обвинить СССР в развязывании Второй мировой войны была предпринята уже в декабре 1989 г. в предельно лживом докладе «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года», с которым на II Съезде народных депутатов СССР выступил тогдашний член Политбюро и секретарь ЦК КПСС, хорошо известный идеолог «горбачевской перестройки» и агент влияния А.Н. Яковлев. Ссылаясь на мифический «Протокол передачи документов в архив МИД СССР», подписанный двумя сотрудниками МИД СССР Н.И. Смирновым и Б.Ф. Подцеробом, якобы нечаянно обнаруженный в мидовском архиве тогдашним заместителем министра иностранных дел СССР А.Г. Ковалевым, он де-факто признал существование секретных протоколов о разделе сфер влияния между СССР и Третьим рейхом, ставших составной частью «Пакта Риббентропа-Молотова».

Всякий историк должен виртуозно владеть методом хронологического анализа, и если с этих позиций подойти к оценке «источников» по «секретным протоколам», то мы столкнемся с тем поразительным фактом, что время происхождения многих событий установить просто невозможно. Например,

а) так и не прояснен вопрос, когда западные союзники успели захватить микрофильмы А. Леша из канцелярии имперского Министерства иностранных дел, поскольку в мае 1945 г. в Берлине были только советские войска, а вся история их таинственной передачи английскому подполковнику Р. Томсону на территории Тюрингии известна лишь из уст личного друга помощника генсека тов. А.С. Черняева известного «перестроечного» журналиста Л.А. Безыменского;

б) когда и в связи с чем высокопоставленные сотрудники центрального аппарата МИД СССР Б.Ф. Подцероб и Н.И. Смирнов составили акт приема-передачи пакета документов, включавших эти самые «секретные протоколы»;

в) когда были проведены два заседания депутатской Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года, которую возглавлял г-н А.Н. Яковлев, и когда членами этой комиссии был утвержден проект постановления Съезда народных депутатов по данному вопросу;

г) когда г-н А.Н. Яковлев получил от своего подельника г-на А.Г. Ковалева «Служебную записку» Н.И. Смирнова и Б.Ф. Подцероба, и когда проводились экспертизы этих документов, на которые ссылался А.Н. Яковлев в своем докладе II Съезду народных депутатов СССР;

д) наконец, кто дал прямое указание на публикацию текстов этих протоколов в академических журналах «Вопросы истории» и «Новая и новейшая история» и т. д.

Таким образом, многие события, связанные с «Пактом Риббентропа-Молотова», в принципе не могут быть датированы, а потому их нельзя считать достоверными или даже вероятными.

30 августа 1939 г. В.М. Молотов, выступая в Верховном Совете СССР с докладом о ратификации договора «О ненападении», прямо заявил, что этот договор между СССР и Германией стал результатом того тупика, в котором оказались англо-франко-советские переговоры, безрезультатно шедшие на протяжении нескольких последних месяцев.

В современной исторической науке существуют диаметрально противоположные оценки советско-германского пакта, которые во многом продиктованы политическими воззрениями большинства авторов, особенно либерального толка.

Большинство непредвзятых ученых (А. Тейлор, А. Якушевский, О. Ржешевский, В. Сиполс, Ю. Емельянов) справедливо полагают, что этот пакт имел исключительно важное значение, поскольку позволил Советскому Союзу:

Почти на два года оттянуть свое вступление в войну с Германией и значительно лучше подготовиться к ней;

Снять угрозу возникновения единого антисоветского фронта империалистических держав, контуры которого явно обозначились еще при подписании Мюнхенского договора;

Существенно отодвинуть свою границу на западных рубежах, что позволило советскому руководству за время тяжелых приграничных боев выстроить новую систему управления страной в условиях начавшейся полномасштабной войны с нацистской Германией;

Стабилизировать обстановку на дальневосточных рубежах, где японские агрессоры прекратили боевые действия на советской и монгольской границах;

Предотвратить угрозу одновременной войны на двух фронтах, поскольку Германия, нарушив ключевые статьи «Антикоминтерновского пакта», серьезно испортила свои отношения с Японией и т. д.

Их оппоненты из либерального лагеря, активно вскормленные в годы «горбачевской перестройки» яковлевским аппаратом в ЦК КПСС (М. Семиряга, В. Дашичев, М. Кулиш), особо не утруждая себя ни анализом фактов, ни какими-либо аргументами, априори крайне негативно оценивают этот пакт, который, по их мнению:

Стал главной причиной возникновения Второй мировой войны;

Зримо показал тождество двух самых кровавых режимов в истории человечества — гитлеризма и сталинизма;

Безбожно порушил «девственную» государственность миролюбивой Польши и демократических прибалтийских государств и т. д.

Эта когорта проплаченных «специалистов» так и не может ответить даже на такой простой вопрос, какую долю вины в развязывании Второй мировой войны в таком случае несут правительства Эстонии и Латвии, чьи министры иностранных дел К. Сельтер и В. Мунтрес еще 7 июня 1939 г., находясь в Берлине, подписали с И. Риббентропом аналогичные пакты «О ненападении».

7. Германско-польская война и Освободительный поход РККА в сентябре 1939 г.

По общепринятой в англосаксонской, европейской и советской историографии 1 сентября 1939 г. нападением германских вооруженных сил на Польшу началась Вторая мировая война. В течение первой недели боев войска вермахта под общим руководством генерал-полковника В. Браухича взломали слабую оборону польской армии и уже к исходу 6 сентября подошли к окраинам Варшавы. В тот же день польское правительство во главе с премьер-министром Ф. Славой-Склодовским позорно бежало из столицы государства в Люблин, а ставка главнокомандующего польскими войсками маршала Т. Рыдз-Смиглы была перенесена в Брест.

После начала войны советское правительство, в отличие от правительств Великобритании (Н. Чемберлен) и Франции (Э. Даладье), объявивших войну нацистской Германии, заявило о своем нейтралитете. Доподлинно известно, что германское руководство 3—12 сентября 1939 г. направило в адрес Москвы четыре дипломатических ноты, в которых настаивало на вступлении СССР в войну против Польши. Но вплоть до 15 сентября советское политическое руководство уклонялось от принятия столь серьезного решения.

Только 16 сентября 1939 г., когда танковая армия Г. Гудериана окружила под Люблином основные силы польских войск, высшее политическое руководство СССР отдало приказ о приведении войск западных военных округов в полную боевую готовность. Утром 17 сентября войска Белорусского (командарм 2-го ранга М.П. Ковалев) и Киевского (командарм 1 — го ранга С.К. Тимошенко) Особых военных округов, преобразованных, соответственно, в Белорусский и Украинский фронты, перешли государственную границу Польши и стали стремительно продвигаться в направлении Львова, Бреста и Белостока, не встречая практически никакого сопротивления со стороны польских войск, которые получили от маршала Т. Рыдз-Смиглы предельно четкую директиву «с Советами не воевать». Незначительное организованное сопротивление частям РККА в районе Тарнополя оказали лишь части польского корпуса охраны, польской жандармерии и отряды польских ополченцев, но местное русское, украинское, белорусское и еврейское население, вкусив все прелести польского господства, довольно лояльно отнеслось к советским войскам, а в ряде мест, создав вооруженные отряды, само воевало против польских воинских частей.

Вместе с тем, в составе германского вермахта действовало вспомогательное (диверсионное) подразделение — «Войсковой отдел националистов», или «Украинский легион», сформированный из галицийских украинцев во главе с полковником Р.К. Сушко. Отряды ОУН, конечно, не смогли оказать какого-либо влияния на ход польской кампании вермахта, поскольку, как писал участник тех событий К. Панкивский, «быстрое продвижение немцев и еще больше выступление Советов не дали времени развернуться планам повстанцев, так что только в некоторых местах на Днестре и в Галиции дошло до выступлений».

23 сентября 1939 г. советские войска силами 3-й (комкор В.И. Кузнецов), 11-й (комдив Н.В. Медведев) и 4-й (комдив В.И. Чуйков) общевойсковых армий Белорусского фронта и 5-й (комдив И.Г. Советников), 6-й (комкор Ф.И. Голиков) и 12-й (командарм 2-го ранга И.В. Тюленев) общевойсковых армий Украинского фронта, потеряв убитыми и ранеными около 2600 человек, вышли на «линию Керзона» и взяли под контроль всю территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, которые вскоре вошли в состав СССР. Таким образом, территория нашей страны увеличилась более чем на 200 тысяч квадратных километров, а ее население возросло на 13 млн человек.

Еще до завершения Польской кампании, 20―21 сентября 1939 г., во Львове состоялись советско-германские переговоры, на которых была установлена демаркационная линия между германскими и советскими войсками, после ратификации советско-германского договора «О дружбе и границе» ставшая государственной границей Третьего рейха и СССР. Глава советского правительства В.М. Молотов при ратификации этого договора на сессии Верховного Совета СССР 30 сентября 1939 г. совершенно верно заявил: «Правящие круги Польши немало кичились «прочностью» своего государства и «мощью» своей армии. Однако оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем Красной армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счет угнетения непольских национальностей».

В октябре 1939 г. на территории Западной Украины и Западной Белоруссии состоялись выборы полномочных представителей в Народные собрания Западной Украины и Западной Белоруссии, которые 27―29 октября 1939 г. на своих пленарных заседаниях, состоявшихся во Львове и Белостоке, единогласно приняли декларации «О вхождении Западной Украины в состав Украинской Советской Социалистической Республики» и «О вхождении Западной Белоруссии в состав Белорусской Советской Социалистической Республики». А уже 1 ноября 1939 г. внеочередная V сессия Верховного Совета СССР приняла законы СССР «О включении Западной Украины в состав Союза ССР с воссоединением ее с Украинской ССР» и «О включении Западной Белоруссии в состав Союза ССР с воссоединением ее с Белорусской ССР». После вхождения этих территорий в состав СССР на территории УССР были образовано шесть новых областей: Львовская (Львов), Дрогобычская (Дрогобыч), Станиславская (Станислав), Тернопольская (Тернополь), Ровенская (Ровно) и Волынская (Луцк), а на территории БССР — две новых области — Белостокская (Белосток) и Брестская (Брест).

Историки и политики неоднозначно оценивают акт присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР. Но, например, У. Черчилль, занимавший в тот период пост Первого Лорда Адмиралтейства, в своем выступлении по радио 1 октября 1939 г. заявил: «То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы. Как бы то ни было, эта линия существует, и создан Восточный фронт, который нацистская Германия не осмелится атаковать». Аналогичного мнения придерживаются и многие современные авторы, полагая, что присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР явилось результатом сложившейся на тот момент военно-политической обстановки, заложником которой оказались все тогдашнее политическое руководство СССР. В тех условиях отказаться от присоединения этих территорий, в том числе Галиции, было просто невозможно.

Однако, как показал исторический опыт, присоединение этого центра украинского национализма оказалось роковым для СССР, после развала которого именно западно-украинский национализм в его самых отвратительных формах, словно ржавчина, насквозь «изъест» значительную часть самостийной Украины. А ведь еще накануне Первой мировой войны, в феврале 1914 г., один из самых проницательных русских государственных деятелей, бывший министр внутренних дел Российской империи П.Н. Дурново в своей знаменитой записке на имя Николая II прямо писал: «Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему Отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь. Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан сколько мы получим поляков и украинизированных униатов. Так называемое украинское или мазепинское движение сейчас у нас не страшно, но не следует давать ему разрастаться, увеличивая число беспокойных украинских элементов, так как в этом движении несомненный зародыш крайне опасного малороссийского сепаратизма, при благоприятных условиях могущего достигнуть совершенно неожиданных размеров».

Вопрос об окончательном закреплении этих земель за СССР был впервые поднят на Тегеранской конференции в ноябре — декабре 1943 г., когда при обсуждении польского вопроса было принято предложение британского премьер-министра У. Черчилля о том, что претензии Польши на украинские и белорусские земли будут удовлетворены за счет этнических польских земель — Силезии и Померании, а также части Восточной Пруссии, входивших в состав Третьего рейха. В качестве новой советско-польской границы должна была стать пресловутая «линия Керзона» либо в «варианте А» (с советским Львовом), либо в «варианте Б» (с польским Львовом), которая была предложена в качестве таковой еще на Версальском мирном конгрессе в июне 1919 г. В январе 1944 г. советское правительство заявило о своей готовности положить в основу послевоенной советско-польской границы «вариант А», который был окончательно одобрен в феврале 1945 г. на Крымской (Ялтинской) конференции глав трех союзных держав. А де-юре этот вопрос будет урегулирован 16 августа 1945 г. при подписании советско-польского пограничного договора.

Уже после окончания Великой Отечественной войны в состав УССР вошла и так называемая Закарпатская Русь, которая в июне 1919 г. по Сен-Жерменскому договору вошла в состав Чехословакии. После оккупации Чехословакии германскими войсками на территорию Закарпатья в марте 1939 г. были введены союзные Германии венгерские войска, которые установили здесь кровавый оккупационный режим, безжалостно преследуя всех этнических русинов. Лишь в октябре 1944 г. эти земли были освобождены советскими войсками, и здесь было провозглашено создание суверенного государственного образования — Закарпатской Украины, во главе которой встало правительство Народной рады во главе с И.И. Туряницей. Это государственное образование просуществовало только до июня 1945 г., когда Первый съезд народных комитетов Закарпатской Украины принял постановление «О воссоединении с Советской Украиной». Тогда же в Москве было подписано советско-чехословацкое соглашение о вхождении Закарпатской Украины в состав УССР. В январе 1946 г. указом Президиума Верховного Совета СССР здесь была образована Закарпатская область УССР, административным центром которой стал город Ужгород. Таким образом, в рамках Украинской ССР стараниями советского политического руководства и, прежде всего, лично И.В. Сталина, были объединены все исконные «украинские» земли исторической Руси.

В отечественной историографии существуют совершенно разные оценки участия СССР в войне против панской Польши.

Одни авторы (Ю. Жуков, Ю. Емельянов, В. Фалин, Н. Нарочницкая) убеждены не только в правомерности Освободительного (Польского) похода РККА, но и справедливо полагают, что в тогдашних исторических и внешнеполитических условиях Советский Союз был обязан действовать подобным образом. Кроме того, признавая сам факт вступления СССР во Вторую мировую войну, они утверждают, что он вступил в эту войну в качестве третьей силы, действующей в собственных национальных и геополитических интересах.

Другие историки (М. Мельтюхов, В. Парсаданова, С. Мироненко) уверены в том, что сталинское руководство допустило серьезное нарушение международно-правовых норм, поэтому договор «О дружбе и границе» между СССР и Германией нельзя оправдать ни с политической, ни с идеологической, ни с нравственной точек зрения.

Сразу после ратификации советско-германского договора СССР заключил договоры о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, согласно которым эти государства предоставили СССР свою территорию для размещения советских военных баз.

В заключение мы хотели обратить внимание на два принципиальных момента.

1) Существующая версия начала Второй мировой войны 1 сентября 1939 г., рожденная исключительно на Западе, была слишком легко и непродуманно воспринята послевоенной советской, а затем и современной российской историографией, хотя еще в «Кратком курсе истории ВКП(б)», изданном в 1938 г., прямо говорилось о том, что Вторая мировая война стала уже реальностью. В азиатской историографии начало Второй мировой войны традиционно датируют 15 июля 1937 г., то есть началом широкомасштабной агрессии Японии против суверенного Китая. В этом есть своя неумолимая логика, поскольку во всем мире день окончания Второй мировой войны связывают не с капитуляцией Германии 8―9 мая 1945 г., а именно с капитуляцией Японии 2 сентября 1945 г.

2) Почему именно в годы «горбачевской перестройки» вторая попытка обвинить СССР в равной ответственности за развязывание Второй мировой войны увенчалась успехом. Секретный ларчик здесь открывается невероятно просто: за всей этой грязной антисоветской, а затем антироссийской возней, стоял хорошо известный «архитектор» горбачевской перестройки и старый «агент влияния» г-н А.Н. Яковлев, который еще в бытность стажером Колумбийского университета в 1958 г. вместе со своим дружком, будущим генералом КГБ О.Д. Калугиным был завербован американской разведкой.

Взяв курс на создание системы коллективной безопасности в Европе, в январе 1932 г. Советский Союз заключил с Финляндией договор «О ненападении», который в 1934 г. был пролонгирован еще на десять лет. В 1935 г. политическое руководство Финляндии, президентом которой был правый консерватор Э. Свинхувуд, заявило о своем нейтралитете, но, как верно отметили многие историки (М. Мельтюхов, В. Сиполс, А. Донгаров), у этого нейтралитета практически сразу обнаружился сильный прогерманский привкус.

Начиная с апреля 1938 г. советская сторона неоднократно предлагала финскому политическому руководству рассмотреть вопрос о взаимном обмене территориями в Карелии. В частности, речь шла о том, что финская сторона передаст СССР так называемый Карельский перешеек и Выборгский район Финляндии площадью 2760 кв. км., которые были жизненно необходимы СССР для обеспечения безопасности Ленинграда, а советская сторона компенсирует эту потерю значительной большей территорией площадью 5530 кв. км. в северной части советской Карелии. Однако практически все высшее руководство Финляндии, в том числе новый президент К. Кюёсти и премьер-министр А. Каяндер, за исключением председателя Комитета обороны маршала К.Г. Маннергейма, категорически отвергали любые предложения советской стороны на этот счет.

Летом 1939 г. на заседании Главного военного совета РККА был рассмотрен подготовленный Генеральным штабом (командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников) план военных действий против Финляндии, в ходе обсуждения которого И.В. Сталин в резкой форме раскритиковал его и дал поручение разработать новый план ведения войны против Финляндии командованию Ленинградского военного округа, который в январе 1939 г. возглавил командарм 2-го ранга К.А. Мерецков.

При этом все высшее политическое руководство страны по-прежнему не теряло надежды на мирное разрешение пограничной проблемы между двумя странами. В частности, 12 октября 1939 г. участие в переговорах с финской делегацией, которую возглавлял Ю. Паасикиви, приняли личное участие И.В. Сталин и В.М. Молотов. В ходе состоявшихся переговоров советская сторона в очередной раз предложила финской делегации обмен территориями в районе Ленинграда и на севере советской Карелии. Высшее политическое руководство Финляндии, особенно министр иностранных дел X. Эркко, рассчитывая на поддержку Лондона, Берлина и Парижа, вновь отвергло это предложение и отозвало свою делегацию на переговорах с СССР. Тогда же по указанию финского правительства военное ведомство Финляндии, которое возглавлял генерал Г. Ньюккенен, ускоренными темпами продолжило строительство знаменитой «линии Маннергейма» от Финского залива до Ладожского озера, сооружение которой было начато еще в 1927 г.

И одновременно 14 октября 1939 г. военное руководство Финляндии приступило к проведению крупнейших за всю страны военных маневров, в которых приняла участие вся регулярная армия и резервисты, а из приграничных районов страны было срочно выведено все местное население.

Аналогичные меры по другую сторону границы стало осуществлять и советское военное руководство. В частности, в конце октября 1939 г. командующий Ленинградским военным округом командарм 2-го ранга К.А. Мерецков представил наркому обороны маршалу К.Е. Ворошилову «План операции против Финляндии», согласно которому войска округа при взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом (флагман 2-го ранга В.Ф. Трибуц) должны были одновременно ударить по войскам противника с карельского, видлицкого, мурманского, кандалакшского, кемьского и ребольского направлений. Группировка советских войск, которую предполагалась задействовать в предстоящей войне с Финляндией, состояла из 7-й, 8-й, 9-й и 14-й общевойсковых армий.

В начале ноября по инициативе советской стороны возобновились ее переговоры с финской делегацией, которую возглавил министр финансов В. Таннер. Они сразу зашли в тупик, поскольку финский парламент — Эдусканта и правительство Финляндии отказались рассматривать и утверждать любые соглашения с Советским Союзом по территориальному вопросу.

26 ноября 1939 г. советское правительство в официальной ноте заявило о том, что финская военщина подвергла артобстрелу советскую пограничную территорию у деревни Майнила и потребовала от Хельсинки отвести свои воинские части из приграничной территории на всем Карельском перешейке. В ответной ноте финская сторона, заявив о своей непричастности к обстрелу, предложила советской стороне на основании конвенции «О пограничных комиссарах», подписанной в 1928 г., создать совместную комиссию по расследованию данного инцидента.

В советской исторической науке в период «горбачевской перестройки» ряд тогдашних историков (М. Семиряга, Г. Куманев, А. Донгаров, Б. Соколов), ссылаясь на хрущевские мемуары, однозначно заявляли, что данный пограничный инцидент стал результатом «гнусной провокации», устроенной по личному указанию И.В. Сталина. Однако, как верно отметил целый ряд их оппонентов (В. Сиполс, А. Носков, В. Барышников), пока не найдено каких-либо серьезных документальных доказательств, которые бы подтвердили или опровергли эту точку зрения. Более того, по мнению ряда историков (С. Волков), развитие событий в конце ноября 1939 г. ставит под сомнение тот факт, что именно советская сторона была инициатором этой провокации.

29 ноября 1939 г. советское правительство заявило о разрыве дипломатических отношений с Финляндией, а 30 ноября началась советско-финская война, которая получила в исторической литературе и другие звучные названия, в том числе «зимняя война» и «незнаменитая война».

В исторической науке существует две точки зрения относительно тех целей, которые ставило перед собой советское политическое руководство, начиная войну с Финляндией.

Одна группа историков (М. Семиряга, Б. Соколов) утверждает, что речь шла о завоевании и советизации Финляндии и включения всей ее территории в состав СССР. Главным аргументом сторонников этой версии является тот факт, что сразу же после начала войны 1 декабря 1939 г. в финском местечке Терийока было создано просоветское финское правительство, которое возглавил член Исполкома Коминтерна Отто Вильгельмович Куусинен. Оно сразу подписало с советским правительством договор об оказании военной помощи в борьбе с финской фашистской военщиной и буржуазией.

Другая группа историков (А. Носков, В. Барышников, А. Шубин) утверждает, что основная задача этой войны состояла в том, чтобы принудить Хельсинки к конструктивному компромиссу и возобновить переговоры, которые были жизненно важны для Москвы. То есть, выражаясь знаменитыми словами А. Клаузевица, эта война стала продолжением политики, но иными, не дипломатическими средствами. Кроме того, не следует забывать, что для участия в этой войне были привлечены относительно локальные средства: войска Краснознаменного Балтийского флота и Ленинградского военного округа.

По данным российских военных историков, оперативное развертывание советских войск и военной техники на Карельском перешейке, который стал главным театром военных действий двух противоборствующих армий, проходило в крайней спешке и под сильным впечатлением от Освободительного похода РККА в Польшу, в котором советская армия понесла очень небольшие потери. Группировка советских войск, предназначенная для ведения войны с Финляндией, состояла из четырех общевойсковых армий. 7-я армия (командарм В.Ф. Яковлев) располагалась на Карельском перешейке, 8-я армия (комдив И.Н. Хабаров) — на северном побережье Ладожского озера, 9-я армия (комкор В.П. Духанов) — в районе Кандалакши и 14-я армия (комдив В.А. Фролов) — в Петсамо.

Финское командование сконцентрировало на советско-финской границе три группировки войск — на «линии Маннергейма» Армию Перешейка под командованием генерала X. Эстермана, севернее Ладожского озера — IV Армейский корпус генерала Ю. Хейсканена и в районе Петсамо-Кухмо оперативную группу «Северная Финляндия» генерала В. Туомпо.

В начале декабря 1939 г. продвижение войск 7-й армии командарма 2-го ранга В.Ф. Яковлева, которой предстояло сыграть главную роль в военном конфликте с Финляндией, развивалось довольно успешно. Вскоре противная сторона, усилив свою группировку войск на Карельском перешейке, перешла к активным диверсионно-партизанским методам борьбы в тылу советских войск, а на флангах создала мощные узлы сопротивления. В труднейших наступательных боях, продолжавшихся до конца декабря 1939 г., в условиях мощной обороны противника и крайне сложных климатических условиях, советские войска, неся огромные потери в живой силе и технике, так и не смогли прорвать хорошо укрепленную «линию Маннергейма».

Тем временем политическое руководство Финляндии, получив отказ советской стороны на свое предложение о возобновлении переговоров, обратилось за помощью в Лигу Наций. 12 декабря 1939 г. специальный комитет Лиги Наций обратился к обеим конфликтующим сторонам прекратить боевые действия и сесть за стол переговоров. Советская сторона отказалась выполнить это пожелание, заявив, что Советский Союз не воюет с Финляндией, а лишь оказывает демократическому правительству О.В. Куусинена посильную помощь в борьбе с прежним антинародным режимом. Негативно оценив подобную реакцию СССР на свое предложение о перемирии, 14 декабря 1939 г. руководство Лиги Наций приняло решение об его исключении из состава этой международной организации.

В начале января 1940 г. советские войска получили приказ перейти к стратегической обороне. Одновременно Ленинградский военный округ был преобразован в Северо-Западный фронт, который возглавил командарм 1-го ранга С.К. Тимошенко. Кроме того, вместо проводившейся армейской операции было спланировано проведение фронтовой наступательной операции, главную роль в которой должны были сыграть войска 7-й и 13-й общевойсковых армий, которые возглавили командармы К.А. Мерецков и В.Д. Грендель.

11 февраля 1940 г. войска Северо-Западного фронта перешли в новое наступление, в результате которого ценой огромных потерь удалось занять первый оборонительный рубеж «линии Маннергейма» и вынудить финские войска отойти на новые рубежи своей обороны. В конце февраля 1940 г. советские войска взяли второй оборонительный рубеж «линии Маннергейма» и устремились к Выборгу. 4 марта 1940 г. части и соединения 7-й общевойсковой армии овладели Выборгским укрепрайоном и, перерезав шоссе Хельсинки―Выборг, окружили большую группировку финских войск.

В создавшейся ситуации, которая приобрела угрожающий для финской стороны характер, новое политическое руководство Финляндии, в частности премьер-министр М. Рюти и министр иностранных дел Ю. Паасикиви, вынуждены были отдать приказ о прекращении сопротивления и сесть за стол переговоров, которые завершились 12 марта 1940 г. подписанием Московского мирного договора. По условиям этого договора:

К СССР отходил весь Карельский перешеек и Выборгский район Финляндии;

СССР получал в долгосрочную аренду военно-морские базы на полуострове Ханко, которые имели стратегически важное значение в восточной части Балтийского моря;

К Финляндии отходили ряд районов в северной части Карелии (Куолаярви), которые стали территориальной компенсацией за потерю Выборга и Карельского перешейка.

По официальным данным, советская сторона потеряла в этой войне 48 475 погибшими и 158 865 ранеными и обмороженными, а потери финской стороны составили около 26 000 убитыми и около 40 000 ранеными. Хотя вопрос о потерях обеих сторон до сих пор является предметов острой научной дискуссии и детально разбирается в работах ряда современных авторов (М. Семиряга, А. Носков, П. Аптекарь).

По мнению большинства историков, весь ход советско-финской войны оказал серьезное влияние на развитие военно-политических событий на всем европейском континенте, поскольку реально показал огромный дисбаланс военной мощи в пользу нацистской Германии. Более того, после блистательного «блицкрига» во Франции А. Гитлер предложил военному руководству вермахта осенью 1940 г. начать войну против СССР. Однако фельдмаршал В. Кейтель и генерал-полковник А. Йодль смогли убедить фюрера отказаться от столь поспешного шага.

Итоги войны с Финляндией существенно повлияли и на советское политическое руководство, которое вынуждено было предпринять важные кадровые перемены в руководстве Наркомата обороны СССР. В мае 1940 г. решением Верховного Совета СССР новым наркомом обороны СССР был назначен маршал С.К. Тимошенко, а новым начальником Генерального штаба РККА стал генерал армии К.А. Мерецков.

9. СССР накануне войны (июнь 1940 ― июнь 1941)

В конце июня 1940 г. по взаимной договоренности между советским и румынским правительствами в состав СССР отошли территория Бессарабии (Кишинев) и Северной Буковины (Черновцы), которые вошли в состав Молдавской и Украинской Советских Социалистических Республик.

В июле 1940 г. после оккупации войсками вермахта всей территории Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Люксембурга и Франции возникла реальная угроза распространения германского влияния на территорию Прибалтики. В этих взрывоопасных условиях советское политическое руководство предприняло целую серию решительных шагов, в результате которых в конце июля 1940 г. на территории Литвы, Латвии и Эстонии была провозглашена советская власть. В начале августа 1940 г. Верховный Совет СССР принял решение о вхождении в состав СССР Литовской, Латвийской и Эстонской Советских Социалистических Республик.

В сентябре 1940 г. Германия, Италия и Япония подписали так называемый «Берлинский пакт» о разграничении сфер влияния в Европе и Азии. Одновременно с этим Берлин решил прозондировать почву относительно дальнейших планов советского политического руководства. С этой целью в октябре 1940 г. германский министр иностранных дел И. Риббентроп передал И.В. Сталину послание, в котором предложил направить с официальным визитом в Берлин главу советского правительства и наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова для «согласования долгосрочных политических целей и разграничения сферы интересов в мировом масштабе». 22 октября Берлин получил из Москвы положительный ответ на свое предложение, и 10 ноября 1940 г. советская делегация во главе с В.М. Молотовым прибыла в столицу нацистской Германии.

Вечером того же дня состоялась встреча В.М. Молотова с А. Гитлером, в ходе которой германский канцлер предложил Советскому Союзу наряду с Германией, Италией и Японией принять участие в разделе сфер влияния в мире. В частности, было заявлено, что сферой жизненных интересов Германии остается практически вся территория Западной и Центральной Европы, Италия должна сосредоточить свои усилия на Средиземноморском регионе, Япония — на Дальнем Востоке и островах Океании, а Советский Союз мог бы обратить свои взоры на южном направлении, ориентируясь на Иран, Индию, Персидский залив и другие стратегические районы этого обширного региона. Проинформировав И.В. Сталина о состоявшейся беседе с А. Гитлером, В.М. Молотов получил из Москвы указание не форсировать развитие событий, а более подробно прояснить вопросы, связанные с развитием обстановки на европейском континенте.

13 ноября 1940 г. в ходе новых встреч, состоявшихся с А. Гитлером и И. Риббентропом, германская сторона вновь подняла вопрос о разграничении сфер влияния в мире, однако В.М. Молотов и на сей раз уклонился от прямого ответа и перевел разговор на проблемы европейской безопасности и торгово-экономических отношений между СССР и Германией. Получив заверения в «искренней дружбе и партнерстве», советская делегация покинула Берлин, так и не решив ни одного ключевого вопроса двусторонних отношений. Сам характер состоявшихся переговоров не оставил никаких сомнений в том, что вопрос о начале неизбежной войны между СССР и Германией является лишь вопросом времени.

Стремясь обезопасить свои огромные дальневосточные рубежи, советское политическое руководство весной 1941 г. добилось подписания крайне важного договора о нейтралитете с милитаристской Японией. Оккупировав к тому времени весь Северный Индокитай, токийское правительство Ф. Коноэ расширило свою экспансию в южном направлении, и в силу этого обстоятельства не желало быть раньше времени втянутым в новую войну с СССР по союзническим обязательствам с Германией и Италией. Кроме того, японская военщина была крайне возмущена тем, что Берлин в августе 1939 г., не согласовав свои возможные шаги в отношении СССР, нарушив «Антикоминтерновский пакт», пошел на заключение «Пакта Молотова-Риббентропа».

По этой причине Токио с большой охотой пошло на предложение советской стороны о подписании советско-японского договора о нейтралитете, который был заключен 13 апреля 1941 г. после непростых переговоров главы советского правительства и наркома иностранных дел В.М. Молотова с министром иностранных дел Японии Е. Мацуокой. Срок действия этого договора устанавливался на пять лет со дня его ратификации с возможностью продления на такой же период при отсутствии заявления одной из сторон о денонсации договора за год до истечения срока его действия.

Спустя три недели после этих событий, 6 мая 1941 г. произошло существенное укрепление позиций И.В. Сталина в высших эшелонах власти, поскольку на сессии Верховного Совета СССР он был назначен председателем Совета Народных Комиссаров СССР, а прежний глава советского правительства, нарком иностранных дел В.М. Молотов был перемещен на должность одного из его 15 заместителей.

1.1. Отношения с капиталистическими государствами. Изменение внешнеполитических ориентиров. Советская внешняя политика в конце 20‑х - 30‑е гг. осуществлялась в сложной и быстро меняющейся обстановке. В 1930-1939 гг. во главе наркомата иностранных дел находился М. М. Литвинов , с 1939 г. - В. М. Молотов.

Внешнюю политику определял главный политический тезис о враждебности всех империалистических держав к СССР и необходимости использования их взаимных противоречий. Подобная политика баланса сил подтолкнула СССР сначала к созданию союза с Германией против британской угрозы, а затем заставила советскую дипломатию стремиться к сотрудничеству с Англией и Францией против гораздо более опасного противника - «Третьего рейха».

. Основным противоречием советской внешней политики на протяжении всего десятилетия оставалось сочетание:

Подозрительности в отношении империалистических стран, а иногда и попыток дестабилизировать систему международных отношений и

Стремления обеспечить национальную безопасность и стабильный торговый обмен с этими странами.

1.2. Развитие отношений с дальневосточными государствами занимало одно из центральных мест во внешнеполитической концепции СССР.

В рамках существовавших отношений имелась возможность для укрепления дружбы и сотрудничества с Китаем, хотя оказание ему помощи рассматривалось целесообразным лишь в связи с взаимодействием с другими странами и с одобрения Лиги Наций.

Большую озабоченность у советского руководства вызывала активизация Японии на Дальнем Востоке. В качестве эффективного средства борьбы против японской агрессии могли служить региональные пакты с участием держав, заинтересованных в делах азиатско‑тихоокеанского бассейна, в частности США, Великобритании, Китая, Франции.

1.3. Поддержка международного коммунистического движения оставалась одним из важнейших направлений советской внешней политики. Первые 20 лет Советского государства прошли под знаком мировой революции, поддержки коммунистического движения во всем мире и прежде всего в Европе и Азии. Для реализации своих внешнеполитических замыслов СССР активно использовал Коминтерн и другие подобные организации.

2. Этапы внешней политики 1928-1932 гг

Основным ориентиром внешней политики СССР в этот период стало положение о мировом кризисе капиталистической экономики. Перед Наркоминделом и Коминтерном ставилась задача способствовать дестабилизации международных отношений, используя «межимпериалистические противоречия».

2.1. Продолжали развиваться советско‑германские отношения. Они носили ровный и доброжелательный характер (доля Германии в импорте Советского Союза составляла в 1932 г. 46,5 %). Вывоз в СССР продукции немецких предприятий способствовал восстановлению германской тяжелой промышленности. С 1922 по 1932 г. во взаимоотношениях СССР и Германии не произошло ни одного серьезного конфликта.

Между двумя странами развивалось также политическое и военное сотрудничество, производился обмен военными специалистами. В мае 1933 г. были ратифицированы Рапалльский и Берлинский договоры.

2.2. Характер двусторонних отношений с другими капиталистическими странами. На рубеже 1920-1930‑х гг. отношения с Англией и Францией оставались нестабильными и напряженными. В 1929 г. СССР удалось восстановить дипломатические отношения с Англией, после чего успешно развивались их внешнеэкономические связи. Францию Сталин назвал самой милитаристской и агрессивной страной.

В начале 1930‑х гг. с преимущественного развития советско‑германских отношений усилия советской дипломатии направлялись на расширение контактов с другими странами.

Стремясь обеспечить безопасность границ, СССР в 1932 г. подписал серию двусторонних пактов о ненападении с Финляндией, Латвией, Эстонией, Польшей, Румынией, Ираном. Франко‑советское соглашение о ненападении (1932) было дополнено договором о взаимопомощи в случае любой агрессии в Европе.

2.3. Дальневосточная политика СССР. Ситуация на Дальнем Востоке в рассматриваемый период становилась все более напряженной. В 1929 г. произошел вооруженный советско‑китайский конфликт на КВЖД, в ходе которого Красная Армия разгромила китайские «войска прикрытия границы» на их собственной территории.

В 1931 г. произошло вторжение Японии в Маньчжурию, что привело к созданию военного плацдарма Японии на дальневосточных границах СССР.

Чтобы не допустить сближения Японии с Гоминьданом и противодействовать японской агрессии, СССР восстановил в 1932 г. отношения с Гоминьданом (хотя раньше его руководитель Чан Кайши считался в СССР самым коварным врагом коммунизма). К середине 30‑х гг. позиции СССР в Китае усилились. Китай превратился в одного из крупнейших торговых партнеров Советского Союза.

2.4. СССР и Коминтерн. В этот период Исполком Коминтерна также руководствовался тезисом о противоборстве двух общественно‑политических систем и мировом экономическом кризисе как последнем в истории империализма, за которым последуют пролетарские революции. Будущее содружество стран, где победит диктатура пролетариата, рассматривалось как «союз советских социалистических республик мира». В 1928 г. на VI конгрессе Коминтерна был принят тезис о том, что в настоящий момент возникла новая дестабилизация капитализма, экономический кризис и противоречия капиталистических держав могут привести к мировой революции. Одновременно со старым положением о возможности близкой мировой революцией в решениях Коминтерна проявились новые тенденции: VI конгресс потребовал от коммунистов всего мира защищать в случае необходимости единственную страну социализма - СССР, что будет означать спасение дела социализма в мире.

Конгресс также заявил об отказе руководства Коминтерна сотрудничать с социал‑демократами, критиковавшими сталинскую внутреннюю политику. На выборах 1930 г. в одной из земель Германии - Пруссии - коммунисты выступили против социал‑демократов единым блоком с фашистами. Весной 1931 г. Коминтерном была принята тактика «класс против класса», в соответствии с которой социал‑демократия, названная «социал‑фашизмом», объявлялась главным врагом рабочего класса.

Одновременно под руководством Коминтерна в европейских компартиях развернулась борьба с «уклонизмом» и ревизионизмом, прошли массовые партийные «чистки».

Подобные установки внесли раскол в германское рабочее движение и ускорили приход к власти фашизма.

3. 1933-1938 гг.

Данный период явился самым плодотворным в деятельности советской дипломатии. В эти годы противоречия советской внешней политики несколько смягчились. В изменившейся европейской и общемировой ситуации Советский Союз стал играть новую роль в международных отношениях.

3.1. Новый курс советской дипломатии. Приход к власти фашизма в Германии в 1933 г. вызвал смену ориентиров в советской внешней политике. Было прекращено военное сотрудничество с Германией. Советская дипломатия стала искать контакты с западными демократическими странами. 1933 год стал годом признания СССР Соединенными Штатами Америки, в 1933-1935 гг. - Чехословакией, Испанской республикой, Румынией и др. В 1934 г. Советский Союз был принят в Лигу Наций, что означало его возвращение в мировое сообщество. К тому времени Германия и Япония вышли из Лиги Наций. Основными принципами нового курса советской дипломатии стали:

Ненападение и соблюдение нейтралитета в любом конфликте;

Политика умиротворения в отношении Германии и Японии;

Усилия по созданию системы коллективной безопасности.

Важное место во внешнеполитической доктрине СССР занимали также вопросы разоружения.

3.2. Борьба за создание системы коллективной безопасности в Европе. На международной конференции в Женеве в 1932 г. делегация СССР выдвинула проект всеобщего и полного разоружения, предложила декларацию об определении агрессора. Инициатива в отношении разоружения не была поддержана, но в 1933 г. 11 государств, включая СССР, подписали Конвенцию об определении агрессора. В декабре 1933 г. советская сторона предложила Франции заключить восточноевропейский пакт (региональное соглашение о взаимной защите от германской агрессии с участием СССР, Франции, Чехословакии, Польши, Бельгии, Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии), но предложение не получило своего практического воплощения.

Позитивными результатами переговоров по созданию системы коллективной безопасности в Европе можно считать заключение в 1935 г. советско‑французского и советско‑чехословацкого договоров о взаимной помощи (но без соглашения о военном сотрудничестве). Была достигнута договоренность с Великобританией о согласовании шагов на международной арене.

3.3. Участие СССР в мировой политике. В 1935 г. СССР осудил нападение Италии на Эфиопию. После введения немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область СССР предложил Лиге Наций предпринять коллективные действия для пресечения нарушений международных обязательств. Однако западные страны не ответили на советскую инициативу и предпочли курс на провоцирование германской агрессии в восточном направлении. Его кульминацией стало Мюнхенское соглашение в сентябре 1938 г. с участием Германии, Италии, Англии, Франции, по которому Германия отторгала от Чехословакии Судетскую область. В декабре того же года Франция подписала договор о ненападении с Германией.

В Европе наибольшие масштабы приняла вовлеченность Советского Союза в события, связанные с гражданской войной в Испании в 1936-1939 гг. В августе 1936 г. СССР, как и другие великие державы, объявил о политике невмешательства, хотя в октябре уже открыто заявил о поддержке Испанской республики. Советский Союз оказал республиканскому правительству значительную помощь - экономическую, политическую, военную, включая посылку трех тысяч советских военных (летчиков, танкистов и др.) под видом советников‑добровольцев.

3.4. Политика СССР на Дальнем Востоке.

. Германо‑японская угроза. В октябре 1936 г. Германия и Япония подписали протокол о военно‑политическом сотрудничестве (образовав «ось» Берлин - Токио). В ноябре Германия и Япония заключили так называемый антикоминтерновский пакт (к которому затем присоединились Италия и Испания).

В этих условиях советское руководство в качестве наиболее эффективного средства недопущения агрессии рассматривало заключение многосторонних пактов с участием всех сторон, заинтересованных в делах азиатско‑тихоокеанского региона (в первую очередь США, Англии, Китая, Франции, не исключая самой Японии). В 1933 и 1937 гг. была высказана идея о заключении Тихоокеанского пакта о ненападении, в 1935 и 1937 гг. - пакта о взаимопомощи. Однако и эти инициативы не получили поддержки у ведущих держав мира.

. Борьба с японской агрессией. В июле 1937 г. Япония начала агрессию против Китая, которая продолжалась в течение двух лет. В сложившейся обстановке советское руководство пошло на сближение с Чан Кайши и попыталось убедить китайских коммунистов в необходимости выполнения тактики единого фронта. В августе 1937 г. СССР заключил с Китаем договор о ненападении, после чего стал оказывать ему значительную военную помощь.

Летом 1938 г. Япония активизировала свои действия на советско‑маньчжурской границе. В июле‑августе 1938 г. произошло сражение Красной Армии (командующий войсками В. К. Блюхер) с японскими войсками в Восточной Сибири, в районе озера Хасан. В августе

1939 г. произошло столкновение на маньчжурско‑монгольской границе в районе р. Халхин‑Гол, где войсками Красной Армии командовал Г. К. Жуков. После подписания перемирия происходил переговорный процесс по урегулированию наиболее спорных вопросов. На этом этапе советское руководство отказалось от своего первоначального требования восстановить в районе Халхин‑Гола границу в интересах МНР. В целом положение Красной Армии значительно укрепилось на этих рубежах. После Халхин‑Гола начался новый этап в советско‑японских отношениях. 13 апреле 1941 г. между СССР и Японией был подписан пакт о нейтралитете сроком на 4 года.

3.5. Тактика создания единого антифашистского фронта. В связи с угрозой фашистской агрессии миру летом 1935 г. VII конгресс Коминтерна выступил с новой программой действий. Был выдвинут лозунг создания Народного фронта как широкой коалиции политических сил, выступавших против фашизма и войны, подчеркивалась связь между наступлением фашизма и подготовкой новой империалистической войны. В целях ее предотвращения коммунисты должны были организовать сотрудничество со всеми силами - от социал‑демократов до либералов.

В то же время противоречия предыдущего периода не были ликвидированы полностью. Советское партийное руководство и лично Сталин продолжали осуществлять свое вмешательство в международное коммунистическое движение. Так, во время гражданской войны в Испании половина «советников» из СССР являлись не военными, а политическими специалистами и прибыли для борьбы с троцкизмом, имевшим значительное влияние в этой стране.

4. 1939 г. - июнь 1941 г.

В результате взаимного недоверия Англии, Франции, с одной стороны, и СССР - с другой, не удалось создать систему коллективной безопасности в Европе. Мюнхенское соглашение ускорило процесс изменения сил в пользу Германии. Озабоченность советского руководства вызывало и положение на Дальнем Востоке. Все это создавало для СССР сложную и опасную ситуацию дипломатической изоляции. Главным фактором обеспечения безопасности Советского Союза считалась военная мощь.

4.1. Срыв англо‑франко‑советских переговоров. После Мюнхена и последовавшего вслед за ним захвата Германией всей Чехословакии Англия и Франция предприняли попытки наладить сотрудничество с СССР, используя его в качестве противовеса Германии. С апреля 1939 г. начались контакты экспертов трех стран по вопросам взаимопомощи в случае возможной германской агрессии. Одновременно в 1938-1939 гг. СССР пытался наладить советско‑польское сотрудничество по противодействию германской агрессии, но безуспешно. К лету 1939 г. англо‑франко‑советский переговорный процесс также зашел в тупик. 21 августа 1939 г. советская делегация прервала трехсторонние переговоры, начавшиеся в Москве 12 августа, так и не достигнув консенсуса по вопросам о гарантиях оказания помощи союзниками, праве прохода советских войск через территорию Польши и Румынии в случае агрессии Германии и др.

4.2. Контакты СССР и фашистской Германии. Пакт Молотова - Риббентропа. Весной 1939 г., одновременно с началом переговоров с Англией и Францией, СССР приступил к контактам с германской стороной по вопросу о возможном сближении двух стран. В первой половине августа бесперспективность англо‑франко‑советских переговоров подтолкнула советское руководство к активизации контактов с Германией, предварительные секретные переговоры с которой завершились 23 августа 1939 г. подписанием министрами иностранных дел двух стран И. Риббентропом и В. М. Молотовым Пакта о ненападении сроком на 10 лет.

Договор содержал также дополнительный секретный протокол о разграничении сфер влияния Германии и СССР в Восточной Европе. Сферой интересов СССР признавались Эстония, Латвия, Финляндия, Бессарабия и Северная Буковина (часть Румынии), немецкой сферой - Литва. Вопрос о существовании независимой Польши по согласию сторон предполагалось решить в будущем «в порядке дружественного обоюдного согласия».

4.3. Последствия советско‑германского пакта. 28 сентября 1939 г, после вступления войск вермахта и Красной Армии на территорию Польши, в Москве был подписан советско‑германский договор «О дружбе и границе», предусматривавший дальнейшее развитие отношений и определивший границы между двумя странами по территории Польши (рекам Буг и Нарев). По новому договору в сферу влияния СССР отходила Литва в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводств. Договор предоставлял СССР свободу действий по созданию полосы безопасности на западных границах.

Активизация советско‑германского сотрудничества прервала дипломатические контакты СССР с Англией и Францией, за этим последовал отказ СССР от ведения антифашистской пропаганды на своей территории, что окончательно дезориентировало Коминтерн и мировое коммунистическое движение в целом. 29 сентября было опубликовано советско‑германское заявление, в котором ответственность за продолжение войны перекладывалась на Англию и Францию. Были прерваны дипломатические отношения с эмигрантскими правительствами ряда оккупированных стран. Сталин признал дружественное Германии правительство Виши во Франции, в мае 1941 г. - прогерманское правительство Ирака. Сотрудничество СССР с Германией в начальный период войны нанесло серьезный ущерб его международному авторитету и свидетельствовало об имперских амбициях обеих сторон.

4.4. СССР и Германия в 1939-1941 гг.

Развитие советско‑германских экономических связей в 1939-1940 гг. Подписание пакта Молотова - Риббентропа и последующих соглашений привело к изменению характера отношений СССР с нацистской Германией. В стране фактически прекратилась антифашистская пропаганда, активизировалось дипломатическое и торгово‑экономическое сотрудничество между двумя странами. Последнее - на основе экономического соглашения от февраля 1940 г., возобновленного в январе 1941 г. В 1940 г. на долю Германии приходилось 52 % совокупного экспорта СССР (сельскохозяйственная продукция, нефть, минеральное сырье). Советское правительство разрешило воюющей Германии транзит стратегического сырья из Ирана, Афганистана и Дальнего Востока с использованием советских железных дорог и портов.

. Ухудшение отношений с Германией во второй половине 1940 - начале 1941 г. Со второй половины 1940 г. советско‑германские отношения начали заметно ухудшаться. Германия все больше игнорировала интересы СССР. 27 сентября 1940 г. был подписан тройственный союз между Германией, Италией и Японией. Пытаясь отдалить противоборство с Германией и надеясь на расширение сферы своего влияния, СССР предложил (впервые в ходе визита Молотова в Берлин в ноябре 1940 г.) присоединиться к Тройственному союзу, выдвинув условием установление контроля над Ираном (вплоть до Персидского залива), черноморскими проливами, Болгарией и пр. Гитлер не ответил на предложение и отдал распоряжение об окончательной доработке плана «Барбаросса». Германия предоставила внешнеполитические гарантии Румынии (после присоединения к СССР Бессарабии и Северной Буковины). Одновременно она направила свои войска в Финляндию. К фашистской коалиции примкнули также Венгрия, Болгария, Румыния. Дальнейшему ухудшению советско‑германских отношений способствовало вторжение немецких войск в Югославию весной 1941 г. - сразу после подписания советско‑югославского договора о дружбе.

Продолжая экономическое сотрудничество, обе стороны преследовали при этом военно‑политические цели. СССР осуществлял политику «умиротворения» рейха в целях оттянуть войну с Германией. Гитлер использовал торговые отношения для пополнения сырьевых и продовольственных ресурсов, а уничтожение коммунизма и СССР оставалось для него главной стратегической задачей. 18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21 на развертывание боевых действий против СССР, известную как «план Барбаросса».

4.5. Расширение границ СССР.

. Раздел Польши. После нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 г. в соответствии с секретными статьями советско‑германского пакта Красная Армия 17 сентября перешла советско‑польскую границу в целях оказания помощи «украинским и белорусским братьям» и фактически вступила во Вторую мировую войну. В результате боевых действий с польскими войсками к СССР были присоединены Западная Украина и Западная Белоруссия, захваченные Польшей в 1920 г. В сентябре - октябре 1939 г. были заключены «договоры

о взаимопомощи» с прибалтийскими государствами, предоставлявшие советской стороне право размещать здесь свой воинский контингент.

. Советско‑финляндская война. На северо‑западных границах СССР стояла задача обеспечения безопасности Ленинграда. Помимо территориальных претензий к Финляндии (в обмен на территорию в Северной Карелии) советское руководство не исключало свержения буржуазного правительства в Хельсинки и утверждения там просоветского правительства во главе с О. Куусиненом. 30 ноября 1939 г., после ряда неудачных переговоров с правительством и сеймом Финляндии, СССР начал войну против этой страны. Совет Лиги Наций в декабре 1939 г. исключил СССР из своего состава, Франция и Англия готовили военную помощь Финляндии.

Красная Армия, плохо подготовленная к войне, понесла большие потери (74 тыс. убитыми, 17 тыс. пропавшими без вести, а также большое количество раненых и обмороженных), но в феврале - начале марта смогла прорвать «линию Маннергейма» - полосу обороны финнов, хотя и не стала развивать наступление.

12 марта 1940 г. между двумя странами был подписан мирный договор, по которому к СССР отошли Карельский перешеек и ряд островов в Финском заливе. В аренду на 30 лет СССР получал военно‑морскую базу на о. Ханко. Часть присоединенных территорий была объединена с Карельской АССР, которая после преобразования ее в Карело‑Финскую ССР вошла в состав СССР на правах союзной республики.

. Присоединение Прибалтики и части Румынии. В июне 1940 г. (одновременно с наступлением германских войск во Франции), после предъявления ультиматумов правительствам Литвы, Латвии и Эстонии, под предлогом нарушения договоров о взаимопомощи, на территорию прибалтийских государств были введены дополнительные советские войска. Использование силового давления способствовало формированию здесь парламентов (а затем правительств) просоветской ориентации с участием коммунистов. В августе 1940 г. прибалтийские (теперь уже советские) республики «по их просьбе» были приняты в состав СССР.

В конце июня 1940 г. районы Бессарабии и Северной Буковины, оккупированные Румынией в 1918 г., также были присоединены к СССР и большей частью вошли в состав образованной в августе 1940 г. Молдавской ССР (с 1923 г. - МАССР в составе Украины). На присоединившихся территориях сразу же началась национализация, коллективизация и репрессии против буржуазии, «врагов народа» и пр.

5. Выводы

1. В середине 30‑х гг. советские лидеры, осознав опасность фашизма, пытались наладить отношения с западными демократическими державами и создать систему коллективной безопасности в Европе. Однако дипломатические шаги каждой из сторон не дали позитивных результатов.

2. Это явилось следствием противоречий советской внешней политики, а также недоверия к СССР со стороны стран Запада, видевших в Советском Союзе не меньшего врага, чем фашистская Германия, и стремившихся столкнуть эти страны друг с другом.

3. Внешнеполитические меры, предпринятые советским руководством, отодвинули, но не предотвратили войну. Заключение советско‑германского пакта привело к прекращению всех дипломатических контактов между СССР, Англией и Францией. В результате нацистской дипломатии удалось не допустить создания единого антигитлеровского блока и заставить Сталина в обстановке развернувшейся мировой войны проводить политику «умиротворения» Германии, приняв участие в боевых действиях и выполняя все условия договора.

Страница 1 из 2

1. Задачи и Основные направления советской внешней политики

1.1. Отношения с капиталистическими государствами. Изменение внешнеполитических ориентиров. Советская внешняя политика в конце 20-х - 30-е гг. осуществлялась в сложной и быстро меняющейся обстановке. Ее определял главный политический тезис о враждебности всех империалистических держав к СССР и необходимости использования их взаимных противоречий. Подобная политика баланса сил подтолкнула СССР сначала к созданию союза с Германией против британской угрозы, а затем заставила советскую дипломатию стремиться к сотрудничеству с Англией и Францией против гораздо более опасногопротивника - третьего рейха.

Основным проиворечием советской внешней политики на протяжении всего десятилетия оставалось сочетание

Подозрительности в отношении империалистических стран, а иногда и попыток дестабилизировать систему международных отношений и

Стремления обеспечить национальную безопасность и стабильный торговый обмен с этими странами.

В 1930-1939 гг. во главе внешнеполитического органа советского государства - наркомата иностранных дел находился М.М. Литвинов , с 1939 г. - В.М. Молотов .

1.2. Развитие отношений с дальневосточными государствами занимало одно из центральных мест во внешнеполитической концепции СССР.

1.3. Поддержка международного коммунистического движения оставалась одним из важнейших направлений советской внешней политики. Первые двадцать лет Советского государства прошли под знаком мировой революции , поддержки коммунистического движения во всем мире, и прежде всего в Европе и Азии. Для реализации своих внешнеполитических замыслов СССР активно использовал Коминтерн .

2. этапы внешней политики.

1928-1932 гг.

Основным ориентиром внешней политики СССР в этот период стало положение о мировом кризисе капиталистической экономики. Перед Наркоминделом и Коминтерном ставилась задача способствовать дестабилизации международных отношений, используя межимпериалистические противоречия.

2.1. Советско-германские отношения продолжали развиваться. Они носили ровный и доброжелательный характер (доля Германии в импорте Советского Союза составляла в 1932 г. 46,5%). Немецкий экспорт способствовал восстановлению германской тяжелой промышленности. С 1922 г. по 1932 г. во взаимоотношениях СССР и Германии не произошло ни одного серьезного конфликта.

Развивалось также политическое и военное сотрудничество между двумя странами, производился обмен военными специалистами. В мае 1933 г. был подтверждены Рапалльский и Берлинский договоры.

2.2. Характер двустронних отношений с другими капиталистическими странами. На рубеже 1920-1930-х гг. отношения с Англией и Францией оставались нестабильными и напряженными. В 1929 г. удалось восстановить дипломатические отношения с Англией, после чего успешно развивались их внешнеэкономические связи. Францию Сталин назвал самой милитаристской и агрессивной страной.

В начале 1930-х с преимущественного развития советско-германских отношений усилия направлялись на расширение контактов с другими странами.

Стремясь обеспечить безопасность границ, СССР подписал серию двусторонних пактов о ненападении с Финляндией, Латвией, Эстонией, Польшей, Румынией, Ираном. Франко-советское соглашение о ненападении (1932г.) было дополнено договором о взаимопомощи в случае любой агрессии в Европе.

2.3. Дальневосточная политика СССР. Ситуация на Дальнем Востоке в рассматриваемый период становилась все более напряженной. В 1929 г. произошел вооруженный советско-китайский конфликт на КВЖД, в ходе которого Красная Армия разгромила китайские войска прикрытия границы на их собственной территории.

В 1931 г. произошло вторжение Японии в Маньчжурию , что привело к созданию военного плацдарма Японии на дальневосточных границах СССР. Чтобы не допустить сближения Японии с Гоминьданом и противодействовать японской агрессии, СССР восстановил в 1932 г. отношения с последним (хотя раньше его руководитель Чан Кайши рассматривался в СССР как самый коварный враг коммунизма). К середине 30-х гг. позиции СССР в Китае усилились. Китай превратился в одного из крупнейших торговых партнеров Советского Союза.

2.4. СССР и Коминтерн. В этот период Исполком Коминтерна также руководствовался тезисом о противоборстве двух общественно-политических систем и о мировом экономическом кризисе как последнем в истории империализма , за которым последуют пролетарские революции. Будущее содружество стран, где победит диктатура пролетариата, рассматривалось как союз советских социалистических республик мира.

Наибольшая критика сталинских методов звучала со стороны международной социал-демократии. В 1928 г. на VI конгрессе Коминтерна было заявлено об отказе его руководства от сотрудничества с социал-демократами. На выборах 1930 г. в одной из земель Германии - Пруссии коммунисты выступили против социал-демократов единым блоком с фашистами. Весной 1931 г. Коминтерном была принята тактика класс против класса, в соответствии с которой социал-демократия, названная социал-фашизмом, объявлялась главным врагом рабочего класса.

Одлновременно под руководством Коминтерна в европейских компартиях развернулась борьба с уклонизмом и ревизионизмом, прошли массовые партийные чистки.

Подобные установки внесли раскол в германское рабочее движение и ускорили приход к власти фашизма в этой стране.

3. 1933 - 1938 гг.

Данный период явился самым плодотворным в деятельности советской дипломатии, которую осуществляли наряду с М.М. Литвиновым Н.Н.Крестинский, Л.М. Карахан, И.М. Майский, Б.Е. Штейн и др. В эти годы противоречия советской внешней политки несколько смягчились. В изменившейся европейской и общемировой ситуации Советский Союз стал играть новую роль в международных отношениях.

3.1. Новый курс советской дипломатии. Приход к власти фашизма в Германии в 1933 г. вызвал смену ориентиров в советской внешней политике. Было прекращено военное сотрудничество с Германией. Советская дипломатия стала искать контакты с западными демократическими странами. 1933 г. стал годом признания СССР Соединенными Штатами Америки, в 1933-1935 г. - Чехословакией, Испанской республикой, Румынией и др. В 1934 г. Советский Союз был принят в Лигу Наций , что означало его возвращение в мировое сообщество. К тому времени Германия и Япония вышли из Лиги Наций. Основными принципами нового курса советской дипломатии стали:

Ненападение и соблюдение нейтралитета в любом конфликте;

Политика умиротворения в отношении Германии и Японии;

Усилия по созданию системы коллективной безопасности.

Центральное место во внешнеполитической доктрине СССР занимали также вопросы разоружения.

3.2.Борьба за создание системы коллективной безопасности в Европе. На международной конференции в Женеве в 1932 г. делегация СССР выдвинула проект всеобщего и полного разоружения, предложила декларацию об определении агрессора. В результате в 1933 г. одиннадцать государств, включая СССР, подписали Конвенцию об определении агрессора. В декабре 1933 г. советская сторона выступила с предложением Франции о заключении регионального соглашения (восточноевропейского пакта)о взаимной защите от германской агрессии с участием СССР, Франции, Чехословакии, Польши, Бельгии, Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии (что однако не получило своего практического воплощения).

Позитивным результатами переговоров по созданию системы коллективной безопасности в Европе можно считать заключение в 1935 г. советско-французского и советско-чехословацкого договоров о взаимной помощи (но без соглашения о военном сотрудничестве). Была достигнута договоренность о согласовании шагов на международной арене с Великобританией.

3.3 . Участие СССР в мировой политике . В 1935 г. СССР осудил нападение Италии на Эфиопию. После введения немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область СССР предложил Лиге Наций предпринять коллективные действия для пресечения нарушений международных обязательств. Однако западные страны не ответили на советскую инициативу и предпочли курс на провоцирование германской агрессии в восточном направлении. Его кульминацией стало Мюнхенское соглашение в сентябре 1938 г. (с участием Германии, Италии, Англии, Франции), по которому Германия отторгала от Чехословакии Судетскую область. В декабре того же года Франция подписала договор о ненападении с Германией.

В Европе наибольшие масштабы приняла вовлеченность Советского Союза в события, связанные с гражданской войной в Испании в 1936-1939гг . В августе 1936 г. СССР, как и другие феликие державы, объявил о политике невмешательства, хотя в октябре уже открыто заявил о поддержке Испанской республики. Советский Союз оказал республиканскому правительству значительную помощь - экономическую, политическую, военную, включая посылку трех тысячи советских военных - летчиков, танкистов и др. под видом советников-добровольцев.

3.4. Политика СССР на Дальнем Востоке.

3.4.1. Германо-японская угроза. В октябре 1936 г. Германия и Япония подписали протокол о военно-политическом сотрудничестве (ось Берлин-Токио). В ноябре Германия и Япония заключили так называемый антикоминтерновский пакт (к которому затем присоединились Италия и Испания). В этих условиях советское руководство в качестве наиболее эффективного средства недопущения агрессии рассматривало заключение многосторонних пактов с участием всех сторон, заинтресованных в делах азитско-тихоокеанского региона (в первую очередь, США, Англии, Китая, Франции, не исключая самой Японии). В 1933 и 1937 гг. была высказана идея о заключении Тихокеанского пакта о ненападении, в 1935 и 1937 гг. пакта о взаимопомощи (однако и эти инициативы не получили поддержки у ведущих держав мира).

3.4.2. Борьба с японской агрессией. В июле 1937 г. Япония начала агрессию против Китая, которая продолжалась в течение двух лет. В сложившейся обстановке советское руководство пошло на сближение с Чан Кайши и попыталось убедить китайских коммунистов в необходимости выполнения тактики единого фронта. В августе 1937 г. СССР заключил договор о ненападении, после чего стал оказывать этой стране значительную материальную помощь.

Летом 1938 г. Япония активизировала свои действия на советско-маньчжурской границе. В августе 1938 г. произошло сражение Красной Армии (командующий войсками В.К. Блюхер ) с японскими войсками в Восточной Сибири, в районе озера Хасан . В августе 1939 г. имело место столкновение на маньчжурско-монгольской границе в районе р. Халхин-Гол , где войсками Красной Армии командовал Г.К. Жуков . После подписания перемирия происходил переговорный процесс по урегулированию наиболее спорных вопросов. На этом этапе советское руководство отказалось от своего первоначального требования восстановить в районе Халхин-Гола границу в интересах МНР и отвести от нее войска. В целом, положение Красной Армии значительно укрепилось на этих рубежах. После Халкин-Гола начался новый этап в советско-японских отношениях, В апреле 1941 г. между СССР и Японией был подписан пакт о нейтралитете сроком на 4 года.

3.4. Тактика создания единого антифашистского фронта. В связи с угрозой фашистской агрессии миру, летом 1935 г. VII конгресс Коминтерна выступил с новой программой действий. Был выдвинут лозунг создания Народного фронта как широкой коалиции политических сил, выступавших против фашизма и войны, подчеркивалась связь между наступлением фашизма и подготовкой новой империалистической войны. В целях ее предотвращения коммунисты должны были организовать сотрудничество со всеми силами от социал-демократов до либералов.

В то же время противоречия предыдущего периода не были ликвидированы полностью. Советское партийное руководство и лично Сталин продолжали осуществлять свое вмешательство в международное коммунистическое движение. Так, во время гражданской войны в Испании половина советников из СССР, являлись не воеными, а политическими специалистами и прибыли для борьбы с троцкизмом, имевшим значительное влияние в этой стране.

«Новый курс» советской дипломатии. В 1933 г. в условиях новой расстановки политических сил в Европе, связанной прежде всего с приходом к власти в Германии фашизма, в советской внешней политике произошел существенный поворот, выражавшийся, помимо всего прочего, в отходе от восприятия всех «империалистических» государств как реальных врагов, готовых в любой момент начать войну против СССР. В конце 1933 г. Народный комиссариат иностранных дел по поручению ЦК ВКП(б) разработал развернутый план создания системы коллективной безопасности в Европе. С этого момента до 193.9 г. советская внешняя политика приобретает явную антигерманскую направленность. А ее главным приоритетом становится стремление к союзу с демократическими странами с целью изоляции Германии и Японии. Этот курс во многом был связан с деятельностью нового наркома иностранных дел М. М. Литвинова.
Первыми успехами в реализации новых внешнеполитических замыслов СССР стало установление в ноябре 1933 г. дипломатических отношений с США и принятие СССР в 1934 г. в Лигу Наций, где он сразу стал постоянным членом ее Совета. Это означало формальное возвращение страны в мировое сообщество в качестве великой державы. Принципиально важно, что принятие СССР в Лигу Наций состоялось на его собственных условиях: все споры, прежде всего по поводу царских долгов, были решены в его пользу.
В мае 1935 г. между СССР и Францией был заключен договор о взаимной помощи в случае возможного нападения любого агрессора. Но принятые взаимные обязательства на деле были малоэффективными, так как договор не сопровождался какими-либо военными соглашениями. Вслед за тем договор о взаимной помощи был подписан с Чехословакией.
В 1935 г. СССР осудил введение в Германии всеобщей воинской повинности и нападение Италии на Эфиопию. А после введения немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область Советский Союз предложил Лиге Наций предпринять коллективные меры для действенного пресечения нарушений международных обязательств. Но его голос не был услышан.
Коминтерн: курс на создание единого антифашистского фронта. Для реализации своих внешнеполитических замыслов СССР активно использовал Коминтерн. До 1933 г. главной задачей Коминтерна Сталин считал организацию поддержки своего внутриполитического курса на международной арене. Наибольшая критика сталинских методов звучала со стороны мировой социал-демократии. Поэтому Сталин объявил главным врагом коммунистов всех стран социал-демократов, расценивая их как пособников фашизма. Эти коминтерновские установки привели на практике к расколу антифашистских сил, что значительно облегчило приход фашистов к власти в Германии.
В 1933 г. вместе с пересмотром советского внешнеполитического курса меняются и основные установки Коминтерна. Разработку новой стратегической линии возглавил Георгий Димитров — герой и победитель затеянного фашистами Лейпцигского процесса против коммунистов.
Новую тактику утвердил VII конгресс Коминтерна, проходивший летом 1935 г. в Москве. Главной задачей коммунистов теперь провозглашалось создание единого антифашистского фронта для предотвращения мировой войны. С этой целью коммунисты должны были организовывать сотрудничество со всеми силами от социал-демократов до либералов.
Вместе с тем создание антифашистского фронта и широкие антивоенные акции тесно увязывались с борьбой «за мир и безопасность Советского Союза». Конгресс предупредил, что в случае нападения на СССР коммунисты призовут трудящихся «всеми средствами и любой ценой содействовать победе Красной Армии над армиями империалистов».
Первая попытка реализовать новую тактику Коминтерна на практике была предпринята в 1936 г. в Испании.
СССР и война в Испании. В июле 1936 г. в Испании генерал Франко возглавил фашистский мятеж против республиканского правительства. Италия и Германия оказывали испанским фашистам существенную материальную и техническую помощь. Англия и Франция провозгласили политику «невмешательства». Эта позиция вызвала возмущение левых сил. В Испанию потянулись тысячи добровольцев из разных стран мира.
Советская дипломатия оказалась в весьма сложном положении. С одной стороны, открытая материальная и военная поддержка республиканской Испании грозила СССР новыми обвинениями в экспорте революции, а значит, срывом любых попыток сближения с западными странами. С другой—оставление левых сил Испании и ее добровольных защитников без поддержки неизбежно грозило потерей влияния ВКП(б) в международном коммунистическом движении и ростом симпатий к «троцкистам», позиции которых в Испании были достаточно сильны. Этого Сталин допустить не мог. Поэтому, хотя и с известным опозданием, 14 октября СССР открыто заявил о своей поддержке Испанской республики. В Испанию была направлена советская военная техника, две тысячи советников, в том числе по борьбе не с фашизмом, а с троцкизмом, а также значительное число добровольцев из числа военных специалистов. Однако этого было явно недостаточно.
События в Испании со всей очевидностью показали необходимость объединенных усилий в борьбе против набиравшего силу фашизма. Но демократические государства все еще взвешивали, какой режим опаснее для демократии — фашистский или коммунистический.
Мюнхенское соглашение. Тем временем фашистские державы осуществляли новые территориальные захваты. В середине мая 1938 г. немецкие войска сконцентрировались на границе с Чехословакией. СССР был связан с Чехословакией договором о взаимной помощи, в котором, однако, была существенная оговорка, в соответствии с которой Советский Союз мог оказать военную помощь Чехословакии лишь в том случае, если подобные меры предпримет и Франция. Советское руководство тем не менее было готово и без Франции оказать Чехословакии помощь, но при условии, что она сама попросит Советский Союз об этом. Однако Чехословакия все еще надеялась на помощь своих западных союзников.
В сентябре, когда ситуация накалилась до предела, руководители Англии и Франции прибыли в Мюнхен на переговоры с Германией и Италией. Ни Чехословакия, ни СССР на «конференцию» допущены не были. Мюнхенское соглашение окончательно закрепило курс западных держав на «умиротворение» фашистских агрессоров, удовлетворив притязания Германии на отторжение от Чехословакии Судетской области. Тем не мене, Советский Союз был готов оказать Чехословакии помощь, руководствуясь Уставом Лиги Наций. Для этого было необходимо, чтобы Чехословакия обратилась в Совет Лиги Наций с соответствующей просьбой. Но правящие круги Чехословакии не сдела ли этого.
Надежды СССР на возможность создания системы коллективной безопасности были окончательно развеяны после подписания в сентябре 1938 г. англо-германской, а в декабре этого же года франко-германской деклараций, являвшихся по существу пактами о ненападении. В этих документах договаривающиеся стороны заявляли о своем стремлении «никогда более не вести войну друг против друга» и все вопросы разрешать при помощи консультаций.
Советский Союз, стремясь обезопасить себя от возможного военного конфликта, начал поиски новой внешнеполитической линии.
Дальневосточная политика СССР. Несмотря на очевидную сложность европейского внешнеполитического курса, положение на западных границах СССР было относительно спокойным. В то же время на его дальневосточных рубежах бурные дипломатические и политические конфликты выливались в прямые военные столкновения, менявшие политическую карту региона.
Первый военный конфликт произошел летом — осенью 1929 г. в Северной Маньчжурии. Камнем преткновения стала КВЖД. Согласно договору 1924 г. между СССР и пекинским правительством Китая, железная дорога переходила под совместное советско-китайское управление. Но к концу 20-х гг. китайская администрация была почти полностью оттеснена советскими специалистами, а сама дорога и обслуживающие ее подразделения фактически перешли в собственность Советского Союза. Такое положение стало возможным ввиду крайне нестабильной политической ситуации в Китае. Но в 1928 г. к власти пришло правительство Чан Кайши, которое стало проводить политику объединения всех китайских территорий. Оно попыталось силой вернуть себе утраченные на КВЖД позиции. Возник вооруженный конфликт. Советские войска разгромили на китайской территории начавшие боевые действия китайские пограничные отряды.
В это время на Дальнем Востоке в лице Японии мировое сообщество получило мощный очаг разжигания военной угрозы. Захватив в 1931 г. Маньчжурию, Япония создала непосредственную военную угрозу дальневосточным границам Советского Союза, к тому же принадлежавшая СССР КВЖД оказалась на территории, контролируемой Японией. Японская угроза заставила СССР и Китай восстановить дипломатические отношения. В ноябре 1936 г. Германия и Япония подписали так называемый Антикоминтерновский пакт, к которому затем присоединилась Италия и Испания. В июле 1937 г. Япония начала крупномасштабную агрессию против Китая. В такой ситуации СССР 18 Китай пошли на взаимное сближение. В августе 1937 г. между ними был заключен договор о ненападении. После подписания договора Советский Союз стал оказывать Китаю значительную техническую и материальную помощь. В боях на стороне китайской армии сражались советские инструкторы и добровольцы из числа летного состава ВВС.
Летом 1938 г. начались отдельные вооруженные столкновения между японскими и советскими войсками на советско-маньчжурской границе. Ожесточенное сражение произошло в августе 1938 г. в районе озера Хасан, неподалеку от Владивостока. Со стороны Японии это была первая разведка боем. Она показала, что взять наскоком советские границы вряд ли удастся.
Данилов А.А., Косулина Л.Г.
История России. XX век: Учеб. кн. Для 9 кл. общеобразоват. учреждений