Тютчев о лете метафоры эпитеты олицетворение. Курсовая работа эпитеты у тютчева. Закономерности использования метафоры

Стихотворение «Листья», созданное в 1830 году, относится к раннему периоду творчества Ф. Тютчева. Оно входит в число пейзажно-философских произведений поэта. Наряду с изображением леса в нем нашли отражение философские размышления поэта о смысле жизни, о том, что можно считать подлинной жизнью.

В основе поэтической пьесы лежит олицетворение . Листья рассматриваются как живые существа, чувствующие и думающие. Все повествование построено в форме «монолога» листьев («мы ж легкое племя» , «мы были в красе» , «мы с вами летим» ).

Композиция стихотворения включает четыре строфы-восьмистишия, при этом каждую из них составляют обозначенные четверостишиями-предложениями две полустрофы.

Произведение построено на контрастах : грусти и радости воспоминаний, статики и динамики, смерти и жизни. Первая строфа описывает зимний лес. В ней звучат настроения смирения и тоски, усиленные частицей «пусть» и стилистически сниженной лексикой (торчат, тощая зелень, не свежа ). В повествовании отсутствует динамика. Иглы сосен и елей символизируют людей, не умеющих ярко, полноценно жить. Они лишены порывов и исканий, а их эмоции и чувства бедны и тусклы («тощая зелень» ). Повтор лексемы «ввек» подчеркивает неизменность их скучной и однообразной жизни. Такие люди не чувствуют опустошения (зелень «ввек не желтеет» ), но и не ощущают всей полноты жизни («ввек не свежа» ). Эти ощущения усиливает аллитерация свистящих и шипящих звуков «с», «ш», «щ».

Вторая строфа погружает в мир, воспринимаемый листьями как подлинная жизнь. Противопоставление с первой строфой усиливают антитеза «ввек - кратко» и частица «ж». Листья символизируют людей, проживающих свою жизнь страстно, всеми чувствами. Эту часть произведения отличает приподнятое настроение, созданное с помощью богатого образного строя: автор вводит эпитеты «красное лето» , «легкое племя» , олицетворения «цветем» , «блестим» . Аллитерация сонорных согласных «м» и «л» подчеркивает одухотворенность такой жизни. Быстротечность и мимолетность жизни листьев передается сменой времени глаголов: в первой части строфы глаголы имеют настоящее время, а во второй – употреблены в прошедшем времени (купались, играли ).

Третья строфа изображает перемены, которые приносит в жизнь листьев приход осени. Грустное настроение создается отсутствием ярких эпитетов, использованием олицетворений, обозначающих угасание (отпели, отцвели, побледнели, ушли ). Первое четверостишие имеет вид бессоюзного нераспространенного предложения, при этом глаголы в нем употреблены в прошедшем времени. Во второй части строфы с помощью риторического вопроса , усиленного эмоционально окрашенным словом «даром» , выражено сомнение: «Так что же нам даром висеть и желтеть?» . Здесь же предлагается решение проблемы – улететь с южными теплыми ветрами.

В четвертой строфе темп ускоряется, что достигается за счет патетических интонаций, обилия повторов и восклицательных предложений. Олицетворения выражены глаголами в повелительном наклонении (сорвите, умчите, летите ) или в настоящем времени (мы… летим ). Поэт использует яркие эпитеты («буйные ветры» , «докучливых ветвей» ). Листья стремятся улететь с ветром, не желая мириться со скучным и бессмысленным существованием. В последней строке («Мы с вами летим!» ) звучат победные интонации сбывшейся мечты. Ощущение свиста ветра и ощущение полета создается Тютчевым при помощи аллитерации звука «с» и ассонанса гласных «о», «у», «е».

«Листья» отличает богатство поэтического синтаксиса : риторический вопрос, насыщенность восклицательными предложениями, синтаксический параллелизм в третьей строфе («Птички отпели//, Цветы отцвели//, Лучи побледнели//, Зефиры ушли» ). Стихотворение насыщено олицетворениями, эпитетами, встречается также сравнение (как иглы ежа ). Произведение написано двухстопным амфибрахием , трехсложной стопой с ударением на втором слоге.

Стихотворение «Листья» напоминает, что в быстротечном течении жизни не нужно мириться с серостью будней, нужно стремиться наполнить каждый прожитый день радостью, принося в мир красоту, гармонию и добро.

Анализ стихотворения Ф.И. Тютчева «Silentium!»
«Осенний вечер», анализ стихотворения Тютчева

2 Функционально-семантическая нагрузка образных средств (метафор, эпитетов) в стихотворных текстах.

2.1 Закономерности использования метафоры.

Поэзия - это метафора. Метафора лежит в основании поэзии и ее поэтическая функция хорошо изучена. В эстетике метафору рассматривали только как чарующую вспышку, вдруг озарившую своим светом прекрасное. В поэзии метафора на основе частичного сходства двух объектов делает ложное утверждение об их полном тождестве. И именно это преувеличение придает ей поэтическую силу. Красота метафоры начинает сиять тогда, когда кончается ее истинность. Но и наоборот, не может существовать поэтической метафоры, которая бы не открывала реальной общности.

Федор Иванович Тютчев вошел в историю русской литературы как высоко одаренный лирический поэт, выразивший в своем творчестве романтическое понимание душевной жизни человека и жизни природы. Он продолжал традиции Жуковского и немецкой романтической культуры, но развивал их на основе нового - не религиозного, а философско-идеалистического миропонимания, не связанного с образами и сюжетами христианской мифологии. Он отказался от лиро-эпического рода поэзии, у него нет мотивов фантастики, свойственных балладам Жуковского. Тютчев всецело посвятил свою лирику философско-психологическим проблемам. Тютчевское понимание жизни вызывало настроения глубокого трагизма, ставшего основным мотивом творчества поэта. Вместе с тем лирика Тютчева полна романтической значительности, отличается глубиной анализа душевных переживаний и восприятия природы; в этом - сильная сторона его творчества. Поэзия Тютчева получила высокую оценку современников и сохранила идейно-эстетическое значение до нашего времени .

Все художественное наследие Тютчева – лирика. В небольшом лирическом стихотворении он нашел форму, в которой смог выразить свой мир с наибольшей полнотой. В течение всей жизни он писал по существу об одном: о природе и человеке в соотношении с природой, и можно с достаточным основанием считать, что все творчество Тютчева представляет собой единый текст.

Главное достоинство стихотворений заключается в живом, грациозном, пластически верном изображении природы. Он горячо любит, прекрасно понимает, ему доступны самые тонкие, неуловимые черты и оттенки ее, и все это превосходно отражается в его стихотворениях. Каждое слово метко, полновесно, и оттенки расположены с таким искусством, что в целом обрисовывают предмет как нельзя полнее.

Прежде всего, бросается в глаза при знакомстве с нашим поэтом созвучие его вдохновения с жизнью природы,– совершенное воспроизведение им физических явлений как состояний и действий живой души. Конечно, все действительные поэты и художники чувствуют жизнь природы и представляют ее в одушевленных образах; но преимущество Тютчева перед многими из них состоит в том, что он вполне и сознательно верил в то, что чувствовал,– ощущаемую им живую красоту принимал и понимал не как свою фантазию, а как истину. Эта вера и это понимание стали редки в новое время.

Многое в поэтике Тютчева на первый взгляд может показаться традиционным. Не он один, например, любил сопоставлять то или иное явление природы с душевным состоянием человека. Но в то время, как у других подобный прием сравнения или уподобления был всего лишь изобразительным средством, и притом одним из многих, у Тютчева он вытекал из самых глубин его мировосприятия и был без преувеличения основным.

Тютчев в русской поэзии, в русской литературе не только предвосхищал, он также и наследовал многое. Связи его с русской поэтической традицией часто заходят далеко в глубь времени - он связан с Державиным как поэт возвышенного стиля, отдавшийся большим философским темам. При этом происходит характерная перемена. Тютчев вернул поэтической мысли ее красоту, лиризм и художественность, изменил с этой целью весь ритмический, метафорический и жанровый строй русского стиха, счастливо избежал штампов и отработанных формул элегической школы романтизма. Он нашел для нового содержания новые формы. Тютчевской лирике присущи краткость, внутренняя свобода и энергия сжатой поэтической мысли, смелые, неожиданные метафоры .

Всякая метафора рассчитана на не буквальное восприятие и требует от читателя умения понять и почувствовать создаваемый его образно - эмоциональный эффект. Умение видеть второй план метафоры, содержащееся в ней скрытое сравнение, необходимо для освоения образных богатств литературы.
Существует ряд общих закономерностей метафоризации значения признаковых слов, которые Тютчев использует в своих поэтических текстах.

Во-первых, мы можем обнаружить такие метафоры, в которых физический признак предмета переносится на человека и способствует выделению и обозначению психических свойств личности. Этот тип метафоры называется синестезией. Здесь происходит перенос чувственных и сенсорных признаков. Причем у Тютчева нередки частичные переносы (и сердцу стало так тепло ).

Во-вторых, в исследуемых текстах очень часты метафоры, в которых атрибут предмета преобразуется в атрибут абстрактного понятия (легкая мечта, все опалили, выжгли слезы, кровь скудеет в жилах, бывает тяжко на груди ).

В-третьих, Тютчев часто использует метафоры, в которых признак или действие человека (или животного) относится к предметам, явлениям природы, абстрактным понятиям, это так называемый принцип антропоморфизма и зооморфизма: Как жадно мир души ночной // Внимает повести любимой ; хаос шевелится; дышит полдень знойный; благовонья бродят; фонтан поет; любовь легла позором; очарование ушло; полнеба обхватила тень; солнца луч войдет; струится лунное сиянье; ветер воет .

В-четвертых, можно наблюдать такие метафоры, в которых признаки природы и естественных родов переносятся на человека (Толпа, нахлынув, в грязь втоптала… ).

В-пятых, для поэтической речи Тютчева характерна бинарная метафора (метафора - сравнение), объединяющая в генитивные сочетания имена сопоставляемых предметов - объектов (розы ланит, слепота страстей, души болящей исцеленье, сладкий сумрак полусонья, судьбы ужасным приговором, жизнь отреченья, жизнь страданья ). В таких генетивных сочетаниях прослеживаются метафорические эпитеты, которые еще больше усиливают эмоциональную окраску произведения.

Можно заметить, что в лирике Тютчева присутствуют как именные метафоры (розы ланит, жизнь страданья ), так и глагольные (тают облака, катится река, пройдут века, жизнь заговорила ).

У Тютчева распространены развернутые метафоры, которые выполняют текстопорождающую функцию, как, например, в стихотворении «О чем ты воешь, ветр ночной?..». Здесь перенесение свойств живого существа на ветер осуществляется на протяжении всего произведения. У Тютчева ветер и воет, как волк, и говорит и поет, как человек. Поэтическая метафора сквозит из каждой строки: И роешь и взрываешь в нем // Порой неистовые звуки!.. Также в стихотворении «От жизни той, что бушевала здесь…» в последних двух строфах можно проследить развернутую метафору, природа здесь олицетворена, она «знать не знает о былом», «Поочередно всех своих детей,// Свершающих свой подвиг бесполезный,// Она равно приветствует своей // Всепоглощающей и миротворной бездной» . И когда метафора пронизывает целое стихотворение, она создает не столько олицетворение природы, сколько обнажает ее загадочность. Метафорическое текстообразование можно понимать и буквально, как порождение текста, и иносказательно, как порождение подтекстового слоя.

В стихотворных текстах можно наблюдать и метафоры-загадки, где читатель должен сам силою своего воображения провести аналогию с каким-либо предметом, явлением или лицом: Покров наброшен златотканный // Высокой волею богов (о дне).

Угасающие и стертые метафоры также можно встретить в поэтических текстах: язык сердца, год прошел .

Слову Тютчева присуща беспредельная свобода. Он мастер неожиданных словесных образов. Его метафора готова развернуть свои силы в любом направлении. Поэтическая мысль Тютчева, движимая «мощным духом» и «утонченной жизни цветом», обладает широким диапазоном восприятия мира. Огромный по масштабу поэтический мир Тютчева вмещает в себя многие контрастные и даже полярные восприятия и образы: день и ночь, хаос и мир.

одинаково чуток к обеим сторонам действительности: он знал, конечно, что этот светлый, дневной мир не есть первоначальное, что под ним скрыто совсем другое и страшное. Он никогда не забывает, что весь этот светлый, дневной облик живой природы, который он так умеет чувствовать и изображать, есть пока лишь «златотканный покров», расцвеченная и позолоченная вершина, а не основа мироздания. «День» и «ночь», конечно, только видимые символы двух сторон вселенной, которые могут быть обозначены и без метафор. Хотя поэт называет здесь темную основу мироздания «бездной безымянной», но ему сказалось и собственное ее имя, когда он прислушивался к напевам ночной бури. Жизнь и красота в природе – это борьба и торжество света над тьмою, но этим необходимо предполагается, что тьма есть действительная сила. И для красоты вовсе не нужно, чтобы темная сила была уничтожена в торжестве мировой гармонии: достаточно, чтобы светлое начало овладело ею, подчинило ее себе, до известной степени воплотилось в ней, ограничивая, но не упраздняя ее свободу и противоборство .

В своих лирических шедеврах Тютчев внешне идет не от заранее заданной мысли, а от внезапно захватившего его чувства или впечатления, навеянных явлениями внешнего мира, окружающей реальной действительности, минутным душевным переживанием.

Поэт видит искрящуюся в полуденных лучах солнца реку и тут же набрасывает небольшой «пейзаж в стихах», как удачно назвал Некрасов его стихотворные картины природы. Но процесс создания стихотворения на этом не заканчивается. В творческом представлении поэта яркость и мимолетность «искрящегося виденья» влечет за собой иной образ - яркого и мимолетного человеческого счастья. Появляется новая строфа, и «пейзаж в стихах» приобретает смысл философского иносказания («В небе тают облака...») .

Тютчев тонко воспринимал воздействия воздушной среды. «Воздушные» образы, чаще всего окрашенные в положительные тона, применяются не только к миру природы, но и к душевному миру, к незримым прикосновениям духа, к чувству любви: Лишь по задумчивой Неве // Струится лунное сиянье; Так мило-благодатна, // Воздушна и светла,// Душе моей стократно // Любовь твоя была; Здесь влюбленного поэта // Веет легкая мечта; Так, весь обвеян дуновеньем // Тех лет душевной полноты, // С давно забытым упоеньем // Смотрю на милые черты . Тютчев помещает слова (например, веять, повеять ) в такие словесные сочетания, которые придают этим словам индивидуальное звучание, свою особую лирическую тональность, отличая их от общеязыкового употребления. Тютчевский контекст, всегда значительный по смыслу, преобразует привычные значения слов.

В целом можно говорить о метафоричности поэзии и повышенной ассоциативности в творчестве этого поэта. Метафора Тютчева дает прозрение – она проникает в суть вещей. У Тютчева убеждение в том, что природа есть сущность одухотворенная, гармонически сливается с поэтическим их творчеством, рисующим природу живой. Тютчев искренне верит, более того, он знает, что природа не бездушный слепок, а великая живая цельность .

Поэзия Тютчева принадлежит к лучшим созданиям русского поэтического гения. Нам близок Тютчев, вдохновенный созерцатель природы, нашедший свои, ему одному свойственные краски, чтобы запечатлеть ее красоту. Нам дорог Тютчев, чуткий тайновидец человеческого сердца, сумевший передать тончайшие оттенки и глубокие противоречия душевных переживаний.

Читая стихи Тютчева, мы вновь и вновь поражаемся неисчерпаемому богатству русского языка. Благоговейному отношению к поэтическому слову учат нас его стихи. «Он не шутит с музой,- говорит про него Лев Николаевич Толстой,- и все у него строго: и содержание, и форма» .

Изучение стиля Тютчева является важным, прежде всего, для лингвостилистики: встав в один ряд с лучшими русскими поэтами, Тютчев сумел создать своеобразную систему выразительных средств, и ее описание так же необходимо, как описание стилистических систем других писателей и поэтов.

В этой главе мы рассмотрим в первую очередь различные по значению эпитеты, а также обратим внимание на структурную классификацию и частеречную принадлежность эпитетов в стихотворных текстах Тютчева (ссылки на тексты будут ограничены номерами стихотворений, приведенных в «Приложении» к курсовой работе).

Со структурной точки зрения в исследованном материале можно выделить группы простых и сложных эпитетов, а также составные эпитеты. Простые эпитеты выражены однокорневыми именами прилагательными – смертной груди(1), высокой волею богов(2), сумрачной тени(3),горючей влагою(4), прощальный свет(5), с лазуревых высот(6), по задумчивой Неве(7), лучистая река(8),милые черты(9),призрачные годы(10); сложные эпитеты содержат в себя два корня – покров златотканный(2), мимолетным гостем(4), смех младенчески-живой(4), огнецветной струею(6), миротворной бездной(10); составные эпитеты выражены словосочетаниями – голос глухо жалобный(1 ). При выборке из использованных в работе стихотворных текстов Тютчева в объеме 122 эпитетов группа простых эпитетов составила 99 единиц (81,2%), группа сложных эпитетов составила 13 единиц (10,6%), а составных эпитетов – 10 единиц (8,2%). При этом абсолютное большинство составляют прилагательные – 60,65% (74 единицы) от общего числа однословных эпитетов. Вторая по количеству группа однословных эпитетов – эпитеты-наречия в количестве 20 единиц (8,7% от общего числа однословных эпитетов). Как правило, они мотивированы качественными или относительными прилагательными: сетуешь безумно(1),жадно внимает (1), убийственно любим (4), суеверней любим(5),раскинувшись и широко и смело (10). Наряду с прилагательными и наречиями достаточно распространенными являются причастия: заснувших (1), болящей (2), очарованную(3), дремлющие (7), белеющих (8), отжившем(9), всепоглощающей(10) . Они составляют 11,1% от общего числа исследуемых эпитетов. На долю эпитетов-деепричастий (сюда отнесем и деепричастия с зависимыми словами) приходится 2,46%(3 единицы) от общего числа однословных эпитетов: раскинувшись и широко и смело(10) . Еще одна группа однословных эпитетов – эпитеты-существительные - они составляют 2,46% от общего числа однословных эпитетов(3 единицы): кровь рекой лилась(10), жизнь отреченья (4). Последняя группа эпитетов,- представленная в количестве 1 единицы, - это эпитеты-числительные (0,81%): при первой встрече(4) .

Составные эпитеты в исследуемом материале оказались представлены сочетаниями различных частей речи, как самостоятельных, так и служебных: голос глухо жалобный(1),поздней осени порою(9), в вечном строе(8), как бы живой(7), эти сочетания (10 единиц) составляют 8,2% от общего числа эпитетов.

эпитеты и олицетворение в стихотворении тютчева весенние воды

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят

Бегут и будят сонный брег,

Бегут и блещут и гласят…

Они гласят во все концы:

Весна идет, весна идет!

Мы молодой весны гонцы,

Она нас выслала вперед!

Весна идет, весна идет!

1И тихих, теплых, майских дней

Румяный, светлый хоровод

Толпится весело за ней.

Стихотворение Весенние воды впервые напечатано в журнале Телескоп в 1832 г. Весенние воды — одно из самых известных весенних стихотворений Тютчева, оно вошло в сборники и хрестоматии для детей.

В СТИХОТВОРЕНИИ СОЗДАНО 2 ОБРАЗА ВЕСНЫ. В первых двух строфах- образ ранней весны. Торжество наступающего пробуждения передано в предложении: Весна идет, весна идет! . Первое четверостишие построено на глаголах интенсивного действия, из повтор, усиливающийся союзом И, создает ощущение быстрого движения. Динамичность стихотворения усиливается четырехстопным ямбом. Образ весны в пору ее расцвета создан в последнем четверостишии.

— олицетворение (вода гонцы, они гласят, весна как живая, хоровод дни)

— метафора (сонный брег, весной шумят)

— сравнение (воды как гонцы)

— эпитеты (тихих, теплых, майских дней, Румяный светлый хоровод, молодой весны).

Поэту удается создать впечатление бегущих ручьев

— с помощью повторов (Весна идет, весна идет! Бегут и будят, бегут и блещут)

— интонации (нарастание интонации в конце строк, много восклицательных знаков)

— глаголов (белеет, шумят, бегут и будя, бегут и блещут и т. д.)

Мне понравилось данное стихотворение, так как оно создает настроение радости и нарастающей теплоты

кпупкупкуц

Природа — это основная стихия творчества Ф. И, Тютчева. В понимании и изображении природы проявлялся романтизм поэТа. Тютчев был убежден в идее общей одушевленности природы, он верил в ее таинственную жизнь. Поэтому Тютчев изображает природу как некое одушевленное целое. Она предстает в его лирике в борьбе противоборствующих сил, в круговороте времен года, в беспрерывной смене дня и ночи, в многообразии звуков, красок, запахов. Тютчевская природа — это не столько пейзаж, в котором действуют конкретные лица, а космос, где выступают самостоятельные силы мироздания. Еще Н. А. Некрасов видел главное достоинство стихотворений Тютчева в «живом, грациозном, пластически верном изображении природы». Он же отмечал умение поэта «уловить именно те черты, по которым в воображении читателя может возникнуть и дорисоваться сама собою данная картина».

Стихотворения Фдора Ивановича Тютчева оставляют доброе, радостное впечатление. Зима недаром злится… похоже на игру, оно более бодрое. Весенние воды более задумчивое, нежное.

Весна это образ праздничный, молодой, нежный и радостный.

Иногда Тютчев прибегает к олицетворениям, переходящим в своего рода мифологизацию образов и явлений природы. Так построено стихотворение «Весенние воды» — поэтическое описание пробуждения природы. Тютчев дает не просто весенний пейзаж, а представляет некую живую сценку: явление природы (весенние воды) все более одушевляется, обретая голос: Они гласят во все концы: «Весна идет, весна идет! . Мы молодой Весны гонцы, Она нас выслала вперед! »

Тютчев в этих строках вместе с тем сумел передать чувство весны, молодое, веселое; «Читая их, чувствуешь весну, когда сам не знаешь, почему делается весело и легко на душе, как будто несколько лет свалилось с плеч, — ког*да любуешься и едва показавшейся травкой, и только что распускающимся деревом, и бежишь, бежишь, как ребенок, полной грудью впивая живительный воздух и забывая, что бежать совсем неприлично, не по летам» (Некрасов).

Содержание:
Введение……………………………………………………… …………………..….3
Глава I. Теоретические основы исследования
1.1. Ф.И. Тютчев как языковая, поэтическая и духовная личность….………5
1.2. Эпитет в системе тропов………………………………..…………………..7
1.3. История изучения эпитета…………………………………… ………..….10

Глава II. Функционально-семантическая нагрузка эпитетов в стихотворных текстах Ф.И.Тютчева
2.1 Семантическая типология эпитетов………………….........……….…. …18
2.2. Зрительное восприятие природы Тютчевым (в сравнении с А.С. Пушкиным)……………………………………………………… ……………………..25

Заключение…………………………………………………… .....………..…….…27
Список основной использованной литературы………………………………..28

Введение

Язык классика русской литературы всегда актуален для носителей языка как образец функционирования языковой системы. Образные средства в поэтических текстах Ф.И.Тютчева представляют собой также культурно-эстетический материал.
Лирика Тютчева – дневник повседневных дум, стройно-отточенный и совершенный не в литературной обработке, а по самой своей природе. Гениальный художник, глубокий мыслитель, тонкий психолог - таким предстает он в стихах, темы которых вечны: смысл бытия человеческого, жизнь природы, связь человека с этой жизнью, любовь. При этом поэт с величайшей точностью использовал образные средства в своих произведениях, его эпитеты и метафоры отличаются исключительной остротой.
Актуальность исследования определяется необходимостью применения теории эпитета к материалу поэтических текстов Ф.И.Тютчева, что позволяет рассматривать указанные образные средства не как отдельные стилистические приемы, характеризующие автора, а как одно из звеньев в цепи развития русского литературного языка.
При написании данной курсовой работы были использованы материалы таких исследователей, как: А.А.Потебня "Теоретическая поэтика" 1 , В.С.Соловьёв "Литературная критика" 2 , А.Н. Веселовский "Историческая поэтика" 3 , А.Белый "Поэзия слова" 4 , Б.В. Томашевский "Стилистика и стихосложение" 5 , Д.Д.Благой "Гениальный русский лирик (Ф.И.Тютчев)" 6 , В.В. Кожинов "Книга о русской лирической поэзии XIX века" 7 и других.
Цель данной курсовой работы состоит в том, чтобы выявить функционально- эстетические особенности смыслового наполнения эпитетов, рассмотреть эпитет системно в поэтических текстах Ф.И.Тютчева.
Курсовая работа ставит следующие задачи:

Объектом исследования в курсовой работе являются эпитеты в стихотворных текстах Ф.И.Тютчева.
Для достижения поставленной цели в работе использовался историко-филологический метод научного познания.
Материалы данной курсовой работы могут быть использованы как для написания последующей дипломной работы, так и в преподавании курса литературы в средней школе, для разработки специальных курсов поэтического мастерства, в журналистике, в составлении словарей эпитетов русского языка.

Глава I. Теоретические основы исследования.
1.1. Ф.И. Тютчев как языковая, поэтическая и духовная личность.
Творчество Ф.И. Тютчева представляет богатейший материал для изучения роли культурных концептов в языковой картине мира человека в аспекте их личностного освоения. Творчество Тютчева привлекало к себе внимание литературных критиков и исследователей. Первой работой, в которой давалась серьезная оценка его поэзии, была статья Н.А.Некрасова «Русские второстепенные поэты» 8 , в которой, вопреки ее названию, автор причисляет Ф.И.Тютчева к первостепенным поэтам России. Не менее значимая характеристика творческого наследия поэта содержится и в других работах, относящихся главным образом к периоду, ограниченному 80-ми годами XIX в. (И.С. Тургенев 9 , А.А.Фет 10).
Вновь интерес к поэзии Тютчева пробуждается на рубеже веков в связи с развитием символизма. Основное внимание при этом было привлечено к философско-мистическому аспекту миросозерцания поэта (В.С.Соловьев 11 , Д.Мережковский 12 , Д. Дарский 13 и др.). Следующий этап изучения творчества поэта характеризуется обращением главным образом к вопросам поэтики - проблемам жанра, языкового новаторства, связям с классицизмом в области стиха и языка, особенностям эпитета и др. (Б.Эйхенбаум 14 , Ю.Тынянов 15).
Большую часть всех исследований, посвященных жизни и творчеству Ф.И.Тютчева, скорее всего, можно отнести к разряду литературоведческих, хотя в них содержатся некоторые наблюдения, касающиеся особенностей его индивидуально-авторской языковой картины мира. Исключение в этом ряду составляет, как представляется, единственная работа чисто лингвистического характера - монография А.Д. Григорьевой «Слово в поэзии Тютчева» 16 . В целом в тютчевоведении можно выделить несколько важнейщих областей исследования:

1.2. Эпитет в системе тропов.
ТРОП (от греч. ??????? - поворот, оборот речи) - в стилистике и поэтике «необычное» (с точки зрения античных теоретиков) семасиологически двупланное употребление слова, при котором его звучание реализует одновременно два значения - иносказательное и буквальное, связанные друг с другом либо по принципу смежности, либо сходства, либо противоположности. Троп используется как изобразительно-выразительное средство в высказываниях обиходно-бытового и газетно-публицистического стилей и в художественной речи (особенно стихотворной). 31
Среди изобразительно-выразительных и образных средств русского языка эпитет занимает далеко не последнее место. По употребительности данный троп является одним из лидеров, наряду с метафорой и метонимией.
ЭПИ?ТЕТ (от греч. ??????????, букв. - приложенное, прибавленное) - образное определение предмета (явления), выраженное преимущественно прилагательным; одно из существующих понятий стилистики и поэтики. Термин «Эпитет», возникший в античную эпоху, длительное время обозначал 2 явления: определение (epitheton necessarium - Эпитет необходимый) и собственно Эпитет (epitheton ornans - Эпитет украшающий). В настоящее время первое значение термина утрачено, второе претерпело значительное изменение: Эпитет рассматривается не как орнаментальный прием, а как содержательное явление, имеющее несколько аспектов. Намечается 3 различия между определением и Эпитетом.
1) С точки зрения познавательной, определение добавляет к содержанию определяемого понятия признак, который ограничивает его объем («лошадь» - «вороная лошадь», «серая лошадь»), т. е. осуществляет логическую классификацию. Эпитет же выделяет, усиливает типичный признак характеризуемого («серый волк») и тем самым выступает в качестве экономного средства создания художественного образа;
2) С точки зрения коммуникативной, определение отрешено от всех сторон личности, кроме чисто интеллектуальной, и претендует на объективность. Эпитет же обычно выявляет целостное отношение субъекта (интеллект, воображение, эмоцию и волю), осуществляет ценностную квалификацию, всегда в той или иной мере неповторимо личную.
3) С точки зрения лингвистической, определение и определяемое - двухсловное (реже трехсловное) обозначение, относящееся либо к бытовой номенклатуре («деревянный дом»), либо к научной (научно-технич.) терминологии («Северный ледовитый океан», «армированный бетон»), - устойчивое словосочетание, один из видов клише, оценочный подход к которому обычно не оправдан. Эпитет и характеризуемое представляют собой свободное словосочетание, в идеале - свежее «речение», отличающееся оригинальностью (недаром говорят, что Э. - пробный камень для всякого поэта). Различие между определением и Эпитетом, однако, относительно и зависит от контекста; ср. «детская душа» (у ребенка) и «шел я к людям с открытой и детской душой» (А. А. Блок).
Место Эпитета среди других тропов, а также его влияние на обогащение лексической системы языка (развитие синонимии, антонимии, многозначности) выяснены пока в недостаточной степени. Более определенны функции эпитета в структуре речевого произв. (текста). Эпитет в качестве средства сообщения (информативная функция) может характеризовать самые разнообразные предметы и свойства, воспринимаемые любым органом чувств, а также объединять различные сферы восприятия, т. е. быть синестетическим («малиновый звон», «острое желание»). Многие эпитеты, фиксируя внешние черты явления, одновременно запечатлевают его духовный или социально-психологический облик («суровый Дант», Пушкин; «Толстый и тонкий», А. П. Чехов).
Эпитет как средство общения (коммуникативная функция) выявляет разнообразные свойства говорящего (пишущего): пол, возраст, национальность, социальное положение, индивидуальные черты. Эпитет как средство внутренней организации текста(конструктивная функция), взаимодействуя с другими словесными средствами, участвует в реализации всех свойств (параметров) речевого целого. Эпитеты могут как бы вбирать в себя «характеризуемое» (о сердце: «ретивое»; «старухи... глядели в последний, как лежит законный», Б. А. Слуцкий), чем достигается сжатость речи, но могут и сопровождать почти все единицы, способные выступать в роли характеризуемого. Эпитеты бывают автономными и вступающими друг с другом в перекличку (повтор, градация, антитеза); последние придают тексту «силу внутреннего сцепления» («Под снегом холодной России, под знойным песком пирамид...»; М. Ю. Лермонтов). Любой эпитет выступает как относительно значимое звено текста; в этом плане большинство слов, лишенных эпитетов, образует как бы «нейтральный фон», тогда как единицы, снабженные эпитетами, оказываются выделенными. Эпитеты, несомненно, участвует в организации не только словесного, но и высших уровней художественного текста. 32

1.3. История изучения эпитета.
Первые упоминания о эпитете можно найти еще у античных теоретиков - Аристотеля, Квинтилиана. Несмотря на его кажущуюся простоту в ряду других стилистических приемов, интерес к нему не ослабевает. При этом лингвистическая природа эпитета изучается, как правило, в свете господствующей научной парадигмы того или иного времени.
Основоположником теории изучения эпитета в России по праву считается А. Н. Веселовский, впервые применивший диахронический подход к исследованию эпитета. Ученый полагает, что за привычными для нас эпитетами лежит далекая историко-психологическая перспектива, целая история вкуса и стиля в его эволюции от идей полезного и желаемого до выделения понятия прекрасного 33 .
Благодаря работам А.Н. Веселовского, проблема эпитета была осмыслена как проблема историческая, требующая анализа не только с точки зрения абстрактной выразительности того или иного текста, но и с точки зрения того, как данное выразительное средство использовалось в различные эпохи и в различных культурах, какое место оно занимало в системе выразительных средств.
А.Н. Веселовский даже считал возможным рассматривать всю историю эпитета как историю поэтического стиля "в сокращенном издании". "За иным эпитетом, к которому мы относимся безучастно, так мы к нему привыкли, лежит далекая историко-психологическая перспектива, накопление метафор, сравнений и отвлечений, целая история вкуса и стиля в его эволюции от идей полезного и желаемого до выделения понятия прекрасного" 34 .
В своей работе "Из истории эпитета" А.Н. Веселовский дает широкое сопоставление эпитетов из произведений, относящихся к разным эпохам и странам. Такое сопоставление невозможно без использования той или иной классификации эпитетов, содержащей характеристики основных разновидностей этого явления; в основе своей классификация Веселовского - все то же классическое различение эпитетов "необходимых" и "украшающих": "Эпитет - одностороннее определение слова, либо подновляющее его нарицательное значение, либо усиливающее, подчеркивающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета. Первый род эпитетов можно бы назвать тавтологическими… Второй отдел составляют эпитеты пояснительные: в основе какой-нибудь один признак, либо 1) считающийся существенным в предмете, либо 2) характеризующий его по отношению к практической цели и идеальному совершенству" 35 .
Далее А.Н. Веселовский кратко характеризует некоторые разновидности пояснительных эпитетов - "эпитеты-метафоры" и "синкретические эпитеты", однако в дальнейшем разборе эти разновидности не противопоставлены.
Данная классификация, фактически воспроизводящая классическое различение эпитетов украшающих и необходимых, и становится в дальнейшем основой для характеристики эпитетов в текстах различных стран и эпох. При этом А.Н. Веселовский исходит из того, что сходные явления в разных культурах (например, постоянные эпитеты) могут объясняться аналогичными процессами в психологии творчества (и восприятия), а различия - постепенным прогрессом в той же самой психологии: "Когда в былое время создавались эпитеты: ясен сокол и ясен месяц, их тождество исходило не из сознательного поэтического искания соответствия между чувственными впечатлениями, между человеком и природой, а из физиологической неразборчивости нашей, тем более первобытной психики. С тех пор мы научились наслаждаться раздельно и раздельно понимать окружающие нас явления, не смешиваем, так нам кажется, явлений звука и света, но идея целого, цепь таинственных соответствий, окружающих и определяющих наше "я", полонит и запутывает нас более прежнего…" 36 .
Таким образом, история эпитета у Веселовского - это история развития определенного литературного явления, отражающего развитие факта психики, факта сознания (в данном случае - способности различать предмет и его свойства). В этой истории ученый выделяет три основных момента:
- возникновение эпитетов в "пору древнейшего песенного развития, которую мы отличаем названием синкретического или лироэпического…" 37 , причем это были эпитеты, сначала "подновляющие нарицательное значение существительного", а несколько позднее - указывающие типический, существенный признак;
- выделение из накопленного в начальную синкретическую эпоху множества эпитетов ограниченного числа постоянных эпитетов, ставших "…признаком того типически-условного - и сословного миросозерцания и стиля…, который мы считаем, несколько односторонне, характерным для эпоса и народной поэзии";
- "…разложение этой типичности индивидуализмом", проходящее через "забвение реального смысла эпитета с его следствиями", обобщение определения, позволяющее применять его к целому ряду предметов, а также накопление эпитетов "однозначущих или близких по значению", переходящее затем в создание сложных эпитетов и описательных определений.
В основном Веселовский иллюстрирует свою концепцию примерами из произведений народного эпоса, тем самым фактически отказываясь от того, чтобы придавать ей универсальный характер; однако в последних разделах своей работы он прибегает к примерам из современной ему французской, немецкой и русской поэзии, и таким образом вновь возвращается к вопросу о постоянстве психических процессов, отражающихся в литературном творчестве. На наличие такого постоянства, затемненного историческим процессом, но позволяющего преодолевать разницу во вкусах и привычках создателя древнего текста и его нынешнего читателя, указывают такие слова А.Н. Веселовского: "…все отвечает какой-нибудь потребности жизни, какому-нибудь переходному оттенку мысли, ничто не живет насильно… Мы твердим о банальности, о формализме средневековой поэзии любви, но это наша оценка: что до нас дошло формулой, ничего не говорящей воображению, было когда-то светло и вызывало ряды страстных ассоциаций". Квинтилиан различает употребление эпитета ораторами и поэтами, отмечая при этом, что поэты используют эпитет значительно чаще и довольствуются тем, чтобы эпитет подходил к определяемому слову. В речи ораторов отбор эпитетов более жесткий: эпитет не должен быть излишним, более того, желательно, чтобы он имел переносное значение: «необузданная страсть, безумные замыслы». Путем прибавления этих новых качеств эпитет становится тропом.
Несмотря на столь давнюю историю этого поэтического приема, общепринятого взгляда на эпитет у теоретиков нет, хотя в современных лингвистических и поэтических словарях подчеркивается, что эпитет обязательно должен носить образный, экспрессивный, метафорический характер, давать лицу, явлению или предмету дополнительную художественную характеристику в виде скрытого сравнения, которое легко угадывается.
Эта точка зрения противоречит традиционному пониманию эпитета как поэтического определения, не вносящего нового признака в определяемое понятие, а лишь подновляющего его нарицательное значение, либо усиливающее какое-то характерное качество лица или предмета.
Наблюдающееся расхождение во взглядах исследователей на природу эпитета отражается в существующих классификациях эпитета. Так, например, О. С. Ахманова выделяет следующие виды эпитетов:

Сохраняет свою значимость и разграничение простых, сложных и составных эпитетов, берущее свое начало еще в античной литературе и затрагивающее преимущественно морфемный состав определения: если простые эпитеты состоят из одного простого прилагательного (серый волк), а сложные - из прилагательного сложного (розоперстая Эос, тяжелозвонкое скаканье), то составные выражаются целым словосочетанием (туче-собиратель Зевес, розоперстая заря).
Большинство эпитетов характеризуют предметы, но есть и такие, которые образно описывают действия. При этом, если действие обозначено отглагольным существительным, эпитет выражен прилагательным (тяжелое передвижение туч, усыпительный шум дождя), если же действие названо глаголом, то эпитетом может быть наречие, которое выступает в роли обстоятельства (Листья были напряженно вытянуты по ветру. Туго ухала земля. - Паустовский). В качестве эпитетов могут употребляться также существительные, играющие роль приложений, сказуемых, дающие образную характеристику предмета (Поэт - эхо мира, а не только - няня своей души. - М. Горький). Прилагательные-эпитеты при субстантивации могут играть роль подлежащего, дополнения, обращения (Милая, добрая, старая, нежная! С думами грустными ты не дружись. - Есенин).
Для того чтобы лучше понять сущность эпитета, следует выяснить, что именно понимали под эпитетом те, кто ввел этот термин в употребление, то есть обратиться к работам античных ораторов и мыслителей. Отметим, что наиболее полный анализ данного вопроса представлен в работах А.П. Лободанова 39 (1984г.). По его мнению, изобретение, создание или выбор эпитета подчинены у древних авторов античному учению о характере: эпитет понимался как характер какого-либо имени, как характерный признак, обнаруживаемый творческой интуицией автора в природе имени и назначенный к выявлению или усилению признака имени, к которому грамматически относится, в целях художественной характеризации предмета речи.
Существование различных видов эпитета уже в античности наводит на мысль о том, что они являются отражением различных этапов в развитии эпитета. В этой связи целесообразно обратить внимание на существующие теории появления и развития эпитета.
По мнению Б.В.Томашевского, эпитет, в отличие от логического определения, не уменьшает объем понятия и не расширяет его содержания, а оставляет его неизменным. «Задача логического определения, – пишет он в своей работе Стилистика и стихосложение 40 (1958), – индивидуализировать понятие или предмет, отличить его от подобных же понятий <...>. Эпитет – это такое определение, которое этой функции не имеет <...>. Эпитет ничего не прибавляет к содержанию, он как бы перегруппировывает признаки, выдвигая в ясное поле сознания тот признак, который мог бы там и не присутствовать». Так, в сочетании серый волк атрибут серый – это эпитет, а в сочетании серая лошадь это же прилагательное выступает как логическое определение, так как отражает именно масть лошади».
Среди отечественных исследователей одним из первых, кто попытался внести ясность в понимание термина «эпитет» и отделить его от прочих видов определений, является В. М. Жирмунский 41 . Он разграничивает более узкое и более широкое значение термина «эпитет». Первоначально слово «эпитет» употреблялось только в смысле поэтического определения, не вносящего нового признака в определяемое понятие. Примерами могут послужить такие сочетания, как белый снег, синее море, ясная лазурь. Эпитет в широком смысле - определение, один из приемов поэтического стиля. Он вносит новый признак, не заключающийся в определяемом понятии, сужает его значение или обогащает определяемый предмет (например, теплый свет, золотисто-темная аллея у Тургенева). Различие между двумя этими видами может быть установлено более четко на конкретных примерах. В сочетаниях бурый снег, розоватое море, зеленое море, также принадлежащих к разряду поэтических определений, вводится новый признак, обогащающий определяемый предмет. Еще одно различие состоит в том, что в случае эпитета в узком смысле мы имеем дело с определением укоренившимся, канонизированным литературной традицией, в случае эпитета в широком смысле - с сочетанием новым, индивидуальным. С этим связано и другое, более глубокое различие: в первой группе определение обозначает типический и как бы постоянный признак определяемого понятия, во второй - признак окказиональный, улавливаемый из частных аспектов явления. В. М. Жирмунский предлагает считать эпитетом только эпитет в узком смысле, а в остальных случаях, по мнению ученого, речь идет не об эпитетах, а о поэтических определениях.
Всякий эпитет отражает неповторимость восприятия мира автором, потому обязательно выражает какую-либо оценку и имеет субъективное значение: деревянная полка - не эпитет, так здесь нет художественного определения, деревянное лицо - эпитет, выражающий впечатление говорящего о выражении лица собеседника, то есть создающий образ.
В отличие от обычного логического определения, которое выделяет данный предмет из многих (тихий звон), эпитет либо выделяет в предмете одно из его свойств (гордый конь), либо – как метафорический эпитет – переносит на него свойства другого предмета (живой след).
В системе эпитетов отражается стиль писателя, эпохи, данного литературного направления (напр., «сладкогласый певец», «хладный прах» характерны для сентиментализма, «желтая заря», «снежное вино» принадлежат поэтической системе А.А.Блока). При этом свойство «поэтичности» приобретают даже самые тривиальные определения, оказывающиеся в контексте поэтического и, шире, художественного текста: таким образом автор может достигать определенного эмоционального эффекта, а значит, реализовывать основную задачу художественного текста 42 .
В художественном произведении эпитет может выполнять различные функции:

Сопутствуя определяемому слову, эпитет характеризует, оценивает, индивидуализирует предмет или явление, переносит на него свое значение, участвуя в создании художественного образа.
Подводя итог рассмотрению понятия «эпитет» и соответствующего круга явлений в отечественной филологической науке, можно сказать, что понимание эпитета постоянно оказывается напрямую связано с тем взглядом на художественный текст вообще, который был принят в культуре соответствующей эпохи.

Глава II. Функционально-семантическая нагрузка эпитетов в стихотворных текстах Ф.И.Тютчева.

2.1 Семантическая типология эпитетов.

Читая стихи Тютчева, мы вновь и вновь поражаемся неисчерпаемому богатству русского языка. Благоговейному отношению к поэтическому слову учат нас его стихи. Встав в один ряд с лучшими русскими поэтами, Тютчев сумел создать своеобразную систему выразительных средств, и ее описание так же необходимо, как описание стилистических систем других писателей и поэтов.
В этой главе мы рассмотрим в первую очередь различные по значению эпитеты, а также обратим внимание на структурную классификацию и частеречную принадлежность эпитетов в стихотворных текстах Тютчева.
Со структурной точки зрения в исследованном материале можно выделить группы простых и сложных эпитетов, а также составные эпитеты. Простые эпитеты выражены однокорневыми именами прилагательными – Из смертной рвётся он груди ("О чём ты воешь, ветр ночной"); высокой волею богов ("День и ночь"); бродят в сумрачной тени ("Как ни дышит полдень знойный"); горючей влагою своей ("О, как удийственно мы любим..."); сияй, сияй, прощальный свет ("Последняя любовь"); с лазуревых высот ("В часы, когда бывает..."); лишь по задумчивой Неве ("Опять стою я над Невой..."); и, лучистая на зное, в искрах катится река ("В небе тают облака..."); смотрю на милые черты ("К.Б."); ей чужды наши призрачные годы ("От жизни той, что бушевала здесь...").
Сложные эпитеты содержат в себя два корня – покров наброшен златотканный ("День и ночь"); был мимолетным гостем он ("О, как удийственно мы любим..."); и смех младенчески-живой ("О, как удийственно мы любим..."); и брызнет огнецветной струею по стенам ("В часы, когда бывает..."); миротворной бездной ("От жизни той, что бушевала здесь...").
Составные эпитеты выражены словосочетаниями – что значит голос твой, то глухо жалобный, то шумно ("О чём ты воешь, ветр ночной"). При выборке из использованных в работе стихотворных текстов Тютчева в объеме 122 эпитетов группа простых эпитетов составила 99 единиц (81,2%), группа сложных эпитетов составила 13 единиц (10,6%), а составных эпитетов – 10 единиц (8,2%). От общего числа однословных эпитетов большинство составляют прилагательные – 60,65% (74 единицы).
Вторая по количеству группа однословных эпитетов – эпитеты-наречия в количестве 20 единиц (8,7% от общего числа однословных эпитетов). Как правило, они мотивированы качественными или относительными прилагательными: о чём так сетуешь безумно ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); как жадно мир души ночной внимает повести любимой ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); о, как убийственно мы любим ("О, как убийственно мы любим..."); нежней мы любим и суеверней ("Последняя любовь"); раскинувшись и широко и смело ("От жизни той, что бушевала здесь...").
Наряду с прилагательными и наречиями достаточно распространенными являются эпитеты-причастия: о, бурь заснувших не буди ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); души болящей исцеленье ("День и ночь"); очарованную мглу ("Как ни дышит полдень знойный"); на эти дремлющие воды ("Опять стою я над Невой..."); и с белеющих полей ("В небе тают облака..."); в отжившем сердце ожило ("К.Б."); всепоглощающей и миротворной бездной ("От жизни той, что бушевала здесь..."). Они составляют 11,1% от общего числа исследуемых эпитетов.
На долю эпитетов-деепричастий (сюда отнесем и деепричастия с зависимыми словами) приходится 2,46% (3 единицы) от общего числа однословных эпитетов: раскинувшись и широко и смело ("От жизни той, что бушевала здесь...").
Еще одна группа однословных эпитетов – эпитеты-существительные - они составляют 2,46% от общего числа однословных эпитетов (3 единицы): кровь рекой лилась ("От жизни той, что бушевала здесь..."); жизнь отреченья ("О, как убийственно мы любим...").
Последняя группа эпитетов,- представленная в количестве 1 единицы, - это эпитеты-числительные (0,81%): при первой встрече ("О, как убийственно мы любим...").
Составные эпитеты в исследуемом материале оказались представлены сочетаниями различных частей речи, как самостоятельных, так и служебных: голос глухо жалобный ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); поздней осени порою ("К.Б."); в вечном строе ("В небе тают облака..."); как бы живой ("Опять стою я над Невой..."). Эти сочетания (10 единиц) составляют 8,2% от общего числа эпитетов.
Таким образом, в исследуемых поэтических текстах Ф.И.Тютчева абсолютно преобладают эпитеты, выраженные прилагательными, наречиями или причастиями в роли согласованных определений. Остальные группы эпитетов представлены существенно меньше.
Перейдем к семантическим характеристикам основных групп эпитетов. Здесь мы рассмотрим две классификации эпитетов: по их тематической принадлежности и по прямому или переносному характеру выражаемого эпитетами значения.
Тематическая классификация эпитетов может проводиться с различной степенью подробности; ограничимся выделением наиболее крупных и значимых тематических групп эпитетов.
Первая группа, которая должна быть отмечена - это эпитеты, отражающие различные аспекты чувственного восприятия мира. Среди них можно выделить эпитеты, характеризующие зрительный образ описываемого предмета - цвет, форму, расположение: покров наброшен златотканный ("День и ночь"); в растворенное окно ("Как ни дышит полдень знойный"); был мимолетным гостем он ("О, как убийственно мы любим..."); и брызнет огнецветной струею по стенам ("В часы, когда бывает..."); и, лучистая на зное, в искрах катится река ("В небе тают облака"); обонятельный образ предмета - запахи: воздух благовонный ("В часы, когда бывает..."); тактильный, осязательный образ предмета: полдень знойный ("Как ни дышит полдень знойный"); бродят в сумрачной тени ("Как ни дышит полдень знойный"); горючей влагою своей ("О, как убийственно мы любим..."); зеркало стальное ("В небе тают облака...").
В этой группе из 12 единиц (9,9% от общего числа эпитетов) зрительные эпитеты составляют большинство – 9 единиц (75%); обонятельные эпитеты – 2 единицы (около 17%); 2 единицы (около 17%) – осязательные эпитеты. Среди зрительных эпитетов присутствуют колоративы (цветовые эпитеты), их в приведенных стихотворных текстах всего 3 единицы (25% от всех эпитетов, отражающих различные аспекты чувственного восприятия мира).
Важная тематическая группа эпитетов - эмоциональные и эмоционально-оценочные эпитеты, они представлены в абсолютном большинстве – 83 единицы (68,03% от общего числа всех эпитетов). Они характеризуют душевное состояние человека, чувства, испытываемые им по поводу того или иного события, явл
и т.д.................

Большой интерес в двадцатые годы XIX века вызвала немецкая романтическая идеология, в частности философия Шеллинга, согласно которой мир души (микрокосмос) соизмеряется с миром Космоса (макрокосмос). В преодолении же этого противостояния виделась самореализация личности, совершенствование внутреннего мира человека.

Ф. И. Тютчев, бывший последователем философии любомудров, разделял и идеи немецкой натурфилософии. Поэта-философа волнуют проблемы бытия, взаимосвязи человека и мироздания, соотношение мира дольнего и мира горнего.

В центре художественного мира Тютчева - осознание человека на границе жизни и смерти. Поэт воспринимает мир, бытие как катастрофу:

Когда пробьёт последний час природы,
Состав частей разрушится земных:
Всё зримое опять покроют воды,
И божий лик изобразится в них!

Апокалиптическое мировосприятие, предчувствие неотвратимого конца - отличительные черты мироощущения лирического героя Тютчева.

Однако с мотивом катастрофы, гибели мира тем не менее тесно слит мотив борьбы («Два ангела»). С одной стороны, борьба бессмысленна и бесполезна («Тревога и труд лишь для смертных сердец... // Для них нет победы, для них есть конец»), с другой же - понимание невозможности «победы» не исключает необходимости «борьбы».

Ещё один из устойчивых мотивов лирики Ф. И. Тютчева - мотив прозрения: жизнь души человека, в принципе тождественная жизни Космоса, - постоянный поиск, и человек может приблизиться к тайне, скрытой в глубинах Космоса.

Тютчев широко использует такое изобразительно-выразительное средство, как эпитет: одно меткое определение чётко обрисовывает образ, делает его осязаемым, понятным читателю. Так, в первой строфе стихотворения «Тени сизые смесились...» дана картина сумерек, наступающей ночи. Уловлена сама эта зыбкая грань перехода («сизый»), когда окружающий мир растворяется в темноте.

По отношению к эпитетам Тютчева в критике закрепилось такое определение, как «раздвоенный эпитет». Нередко одно определение совмещает слова, далёкие (а иногда и противоположные) по смыслу. Стихотворение, обращённое к Фету, начинается так: «Иным достался от природы // Инстинкт пророчески-слепой». «Блаженно-роковой» (день), «болезненно-яркий» (сон) - внутри двух рядом поставленных, слитых в одно целое слов реализуется романтическое «двоемирье».

Как правило, для изображения полной слиянности человека и мироздания поэт использует параллелизмы, сравнения, однако иногда ту функцию выполняют эпитеты. Так, в стихотворении «О чем ты воешь, ветр ночной?» эпитетом «ночной» наделяются и «ветр», и «душа»: сопоставление образов происходит на уровне эпитета.

Сравнения Тютчева также нетрадиционны. Обычное сравнение предполагает, что менее известное сопоставляется с более привычным, наглядным. У Тютчева же наоборот, его сравнение можно назвать «обратным сравнением»: «таинственно, как в первый день созданья...», «сияет Белая гора, как откровенье неземное». Цель тютчевского сравнения заключается не в прояснении образа, а в его углублении. В некоторых случаях поэт открыто не называет предмет, который сравнивает - читатель может только догадываться: в стихотворении «Тени сизые смесились...» душа человека словно сравнивается с сосудом («сумрак,... лейся в глубь моей души»); уничтожение - изысканное яство, которое мифический герой хочет «вкусить».

Помимо эпитетов и сравнений Тютчев широко использует метафору, которая, как правило, обнажает трагическую сущность бытия, выраженную в самых будничных и повседневных понятиях: «Как ни тяжёл последний час - // Та непонятная для нас // Истома смертного страданья, - // Но для души ещё страшней // Следить, как вымирают в ней // Все лучшие воспоминанья...» Таким образом, угасание души, в которой вымирают «все лучшие воспоминанья» (метафора) страшнее «истомы смертного страданья» (сравнение).

Отличительная черта художественного мира Тютчева - обожествление природы. Природа воспринимается поэтом как некое живое существо. Пантеизм Тютчева роднит его лирику с натурфилософией. Неудивительным оказывается огромное количество примеров использования такого изобразительно-выразительного средства, как олицетворение. В стихотворении «Весенние воды», посвященном смене времен года, о «водах» сказано, что они «бегут... и гласят»; поэт вкладывает в их «уста» прямую речь.

Страницы: (сочинение разбито на страницы)

Тютчев о лете метафоры эпитеты олицетворение. Курсовая работа эпитеты у тютчева. Закономерности использования метафоры

Тютчев о лете метафоры эпитеты олицетворение. Курсовая работа эпитеты у тютчева. Закономерности использования метафоры

Предыдущая запись

Следующая запись

Новые статьи

Популярные статьи