Как в союзе ловили предателей после великой отечественной. Судьба карателей, предателей, коммунистов и уголовников из банды Дирлевангера. (33 фото) Все люди разные

"На фото — бывший советский дипломат, приговоренный на родине к смертной казни за государственную измену, отдыхает с сыном, дочерью и внуком. В 1978 году Шевченко, тогда заместитель Генерального секретаря ООН по политическим вопросам и делам Совета Безопасности, взял самые необходимые вещи и ушел из своей нью-йоркской квартиры, пока жена спала. Первый перебежчик — советский дипломат, он был чиновником самого высокого ранга из числа перешедших на Запад в годы Холодной войны.

Уроженец украинской Горловки, Шевченко с красным дипломом окончил МГИМО, защитил диссертацию, и главное — познакомился в стенах вуза с сыном видного дипломата Громыко. Молодой друг семьи был вхож в дом, а его жена, Леонгина Шевченко дарила любившей подношения и влиявшей на мужа жене Громыко-старшего презенты, в том числе и бриллиантовую брошь. Карьера дипломата Шевченко пошла в гору: с1956 года он работал в Отделе Международных Организаций МИД СССР, к 1970-му году вырос до должности личного советника министра иностранных дел Громыко, в 1973 был назначен на должность заместителя Генерального Секретаря ООН по политическим вопросам и делам Совета Безопасности ООН в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР.
Спустя два года после назначения в ООН Шевченко стал сливать советские тайны американцам. Контрразведка подозревала его, но прямых доказательств не было. По воспоминаниям сослуживцев, Шевченко злоупотреблял спиртным и имел многочисленные связи с подчиненными и проститутками, но на все замечания отвечал: "Мне ничего не грозит, пока Громыко у власти". Однако когда в 1978 году Аркадия Шевченко вызвали в Москву, он решил остаться в Штатах.
Жену изменника под руки довели до самолета. Через месяц она покончила с собой: исчезла из дома, а спустя три дня сын нашел ее тело в шкафу. Вдовец тем временем жил припеваючи, имел два дома в США и один на островах. В девяностых женился на русской эмигрантке на двадцать лет младше себя. Та его быстренько обанкротила, и скончался Аркадий Шевченко от цирроза печени в одиночестве в полупустой съемной квартире."

Из воспоминаний сына сбежавшего посла Геннадия ШЕВЧЕНКО .

В книге «Разрыв с Москвой» (1985), переведенной на многие языки, отец пишет, что, приобщившись к номенклатуре в 1973 году, он возненавидел режим, который действовал в интересах узкой партийной элиты. «Стремиться к новым благам становилось скучно. Надеяться, что, поднявшись еще выше, я смогу сделать что-нибудь полезное, было бессмысленным. А перспектива жить внутренним диссидентом, внешне сохраняя все признаки послушного бюрократа, была ужасна. В будущем меня ожидали борьба с прочими членами элиты за большой кусок пирога, постоянная слежка КГБ и беспрестанная партийная возня. Приблизившись к вершине успеха и влияния, я обнаружил там пустыню».

Бриллиантовая брошь
Отец был весьма честолюбивым человеком и переживал, что своим назначением в ООН был обязан жене, подарившей, как он говорил, за этот пост супруге Громыко брошь с 56 бриллиантами. Не раз он повторял мне: «Но ведь посланником я стал сам!» В те времена недостаточно было быть талантливым человеком (отец закончил МГИМО с красным дипломом) для достижения высшего дипломатического ранга и поездки в хорошую страну, нужно было иметь высоких покровителей или делать подарки. Заместитель начальника службы безопасности МИДа полковник КГБ И.К. Перетрухин вспоминает, что (по свидетельству очевидцев) Лидия Дмитриевна Громыко «многие десятилетия оказывала серьезное влияние на расстановку дипломатических кадров в министерстве своего мужа. К тому же она была большой любительницей принимать различного рода подношения, особенно при поездках за границу». Не гнушались принимать дорогие подарки и высокие международные чиновники. Отец, например, подарил старинный серебряный самовар (его купила бабушка в комиссионном магазине в Москве) генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму.
В мемуарной литературе модна версия: ЦРУ или ФБР поймали отца с помощью проститутки. Эту же версию выдвигают и бывшие сотрудники КГБ. Но она не имеет под собой никаких оснований. Отец пошел на такой шаг обдуманно и самостоятельно, отказавшись от работы в Международном отделе ЦК КПСС и от поста главы делегации СССР в Комитете по разоружению в ранге посла (Женева).
В США ему пришлось - с 1975 по 1978 годы - работать на ЦРУ. Однако, издав книгу и получив миллион долларов, он стал самостоятельной фигурой, профессором американского университета, читал лекции американским бизнесменам - за каждую получал до 20 тысяч долларов США, - и за ним специально прилетал самолет. Он писал статьи для Британской энциклопедии, многих газет и журналов. Ему присылали на рецензии книги многих видных дипломатов. Кстати, и мемуары бывшего посла в США А.Ф. Добрынина.
В своей книге отец подробно рассказал о своем сотрудничестве с ЦРУ и дал нелицеприятные характеристики почти всем высшим руководителям советского государства, видным дипломатам и сотрудникам КГБ. Он регулярно информировал ЦРУ о разногласиях между Брежневым и Косыгиным по поводу отношений СССР и США, сообщал, какие указания получал посол Добрынин, какую позицию займет Советский Союз на переговорах по ограничению стратегических вооружений и на какие уступки он может пойти, предоставлял подробную информацию о степени готовности СССР участвовать в событиях, связанных с боевыми действиями в Анголе, совершенно секретные сведения о советской экономике и даже доклады о быстро сокращающихся запасах нефти на месторождениях в Волжско-Уральском районе. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс, завербованный в 1985 году советской разведкой и разоблаченный в 1994-м, признал, что Шевченко имел невероятный доступ к информации. ЦРУ только задавало вопросы. Отец выдал США всех агентов КГБ за рубежом, каких знал. Начальник службы безопасности МИД СССР, полковник КГБ М.И. Курышев говорил мне: «Ваш отец нанес СССР больший ущерб, чем полковник ГРУ Пеньковский, работавший на ЦРУ и английскую разведку». И добавил, что, несмотря на постоянную охрану, состоящую из четырех агентов ФБР, они легко могли убрать Шевченко, если бы только Политбюро ЦК КПСС позволило. Однако шпионов, выданных отцом, американцы просто высылали из страны. А тех, кого выдавал Эймс, в СССР расстреливали, как, например, генерал-лейтенанта ГРУ Полякова, работавшего на ЦРУ с 1961 по 1986 годы.

А был ли помощник?!
После побега отца советское руководство было в шоке. Рассматривался даже вопрос о разрыве дипломатических отношений с США. Однако до этого у КГБ СССР не было прямых доказательств сотрудничества отца с ЦРУ. Подозрения резидента КГБ в Нью-Йорке Ю.И. Дроздова не принимали во внимание.Уже в 1975-1976 годах, пишет он, «мы чувствовали, что в составе советской колонии в Нью-Йорке есть предатель... Круг осведомленных сузился до нескольких человек. Среди них был и Шевченко (Дроздов не называет других фамилий, но подозревали еще двух высокопоставленных дипломатов - постоянного представителя СССР при ООН О.А. Трояновского и посла СССР в США Добрынина. - Г.Ш.). Кто-то из друзей Шевченко в нашей службе даже официально потребовал от нас прекратить за ним наблюдение... Я не выполнил это требование Центра... Каждый раз, когда поступали данные о Шевченко, в том числе и из американских кругов, мы направляли их в Центр. В управлении внешней контрразведки, в подразделении О.Д. Калугина, их принимали весьма неохотно». Как известно, в 2002 году бывший генерал КГБ Калугин был заочно осужден за измену родине, правда, к высшей мере в России уже не приговаривали.
Когда министра Громыко спросили, кого он подозревает в измене, он ответил: «Шевченко вне всяких подозрений». Перед тем как отозвать отца в Москву в апреле 1978-го, Громыко даже «пробил» у Брежнева специальную должность - заместитель министра по вопросам разоружения. А позже, как пишет посол О.А. Гриневский, отвечая на вопрос Андропова, Громыко не смог вспомнить, был ли у него помощник по имени Шевченко. И когда заместитель начальника Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка) положил на стол своего шефа семейные фотографии, изъятые при обыске на квартире у Шевченко - он вместе с женой поедает шашлыки на даче у Громыко, - Андропов только пробормотал: «Ах, Андрей Андреевич!» Но ведь и в самом деле Шевченко не был помощником Громыко, он был его доверенным советником, в том числе по связям с КГБ. Через него на стол министра попадали особо важные документы из этого ведомства. Такими советниками всегда становились близкие люди Громыко. Например, А.М. Александров-Агентов, ставший затем помощником четырех генеральных секретарей ЦК КПСС, В.М. Фалин - посол в ФРГ, потом секретарь ЦК КПСС, заведующий международным отделом ЦК КПСС и последний распорядитель фонда партии.
Дроздов вспоминает, как председатель КГБ Андропов сказал ему летом 1978 года: «В деле с Шевченко ты был прав, я прочитал все материалы. Это наша вина. Наказывать тебя за него никто не будет, но и Громыко... тоже снимать не будем».
Интересно, что в 1976 году, когда отец уже год работал на ЦРУ, моя мама водила жену Громыко по магазинам Нью-Йорка и покупала ей на деньги отца дорогие подарки. Как отмечает контрразведчик Перетрухин, моя мама чаще через других пересылала дорогие вещи жене министра для перепродажи в Москве по основательно завышенным ценам. Возможно, что покупалось это на деньги ЦРУ!
Весной 1978 года я, атташе отдела международных организаций МИД СССР, находился во временной загранкомандировке как эксперт делегации СССР в Комитете по разоружению. 9 апреля меня вдруг оформили дипкурьером - мол, необходимо срочно доставить в Москву секретный пакет. В сопровождении третьего секретаря представительства В.Б. Резуна я прилетел в Москву, и мне сразу же сообщили, что мой отец остался в США.
О Резуне я вспомнил через несколько месяцев, когда услышал сообщение западных радиостанций о том, что майор ГРУ Резун, сбежавший из Женевы в Англию, заявил: «Сын заместителя генерального секретаря ООН Аркадия Шевченко, оставшегося в США, Геннадий является моим лучшим другом». Меня вызвали в службу безопасности МИДа, показали несколько фотографий. Резуна я узнал с трудом, ведь наше знакомство было кратковременным - несколько часов полета. А потом - столько бурных и страшных событий: потеря отца, фактическое увольнение из МИДа, смерть мамы, конфискация имущества и т.д. Неудивительно, что о встрече с каким-то Резуном я даже не вспоминал.
Но если бы КГБ уже тогда подозревал Резуна в шпионаже, едва ли его направили бы сопровождать сына Шевченко. Это был очередной прокол наших спецслужб. Сейчас Резун (Суворов), кажется, не упоминает о нашей встрече в 1978 году ни в одной из своих книг. А тогда, после своего побега из Женевы, сенсационное «дело» А.Н. Шевченко придавало «вес» никому не известному майору ГРУ.

«Так пахнет нафталин»
6 мая 1978 года мне позвонила поздно вечером сестра Анна, которая жила с бабушкой в квартире родителей на Фрунзенской набережной. Сказала, что мама пропала, оставив записку следующего содержания: «Дорогой Анютик! Я не смогла поступить иначе. Врачи тебе все объяснят. Жаль, что бабушка не позволила мне умереть дома». Утром сразу позвонил в службу безопасности МИДа М.И. Курышеву и рассказал ему о случившемся. КГБ тут же организовал поиски. На всякий случай были проверены все аэропорты. Я с сотрудниками КГБ поехал на нашу дачу в поселке Валентиновка. Ключей не было, пришлось взламывать мощные дубовые двери. Но все поиски были безрезультатными.
8 мая сестра опять позвонила мне, сказав, что в квартире какой-то странный запах. Она была одна дома, так как мама еще 5 мая попросила бабушку погостить у родственников в Химках. Приехав, я сразу вызвал милицию из районного отделения. Участковый никакого странного запаха не почувствовал, сказал: «Так пахнет нафталин». После его ухода я решил сам обследовать квартиру и довольно быстро обнаружил, что запах идет из большого стенного шкафа. Мы снова вызвали милицию. Приехавший капитан, открыв двери шкафа, снова сказал, что никакого запаха, кроме нафталина, он не чувствует. Тогда я сам стал раздвигать шубы, дубленки. Шкаф был очень глубокий, и одежды висело много... И вдруг в углу я наткнулся на холодную руку мамы и выскочил из шкафа как ошпаренный. Дальнейшее происходило как в тумане. Приехали работники прокуратуры, врачи, а затем представители КГБ.
Я стал заниматься организацией похорон. Позвонил Курышеву, сказал, что из политических соображений похоронить маму следовало бы на Новодевичьем кладбище. Он связался с Громыко, но министр ответил, что в данном случае без постановления ЦК КПСС не может решить вопрос о захоронении на таком кладбище. Громыко поручил начальнику управления делами МИДа организовать похороны на Новокунцевском кладбище (филиал Новодевичьего). Проводили маму в последний путь родственники, представители МИДа и КГБ. Звучал гимн Советского Союза...
Через несколько дней после похорон мамы в нашу квартиру пришли следователи КГБ (около десяти человек) во главе с начальником группы следователей следственного отдела КГБ СССР майором О.А. Добровольским. Они были поражены: не квартира, а музей! Наша большая четырехкомнатная квартира была заставлена уникальной старинной мебелью и дорогими предметами антиквариата.
Бабушка тут же запротестовала: «Это все мое! Я купила все это в Австрии и Румынии в сорок восьмом и сорок девятом». Я промолчал, но точно знал, что весь антиквариат приобретен на деньги отца, когда его назначили на пост заместителя генерального секретаря ООН, причем основные ценности были куплены в 1975-1977 годах, когда он уже сотрудничал с ЦРУ.
Изделия с бриллиантами, рубинами, изумрудами, сапфирами и из золота (в описи имущества они указывались как камни белого, красного, зеленого и синего цветов, золото - металл желтого цвета) были оценены смехотворно низко, по крайней мере в 2-3 раза дешевле их реальной стоимости.
В стенном шкафу за деревянными панелями нашли 12 икон рублевской школы с золотыми и серебряными окладами и старинный алтарь из металла желтого цвета с эмалью (так значилось в описи имущества). Майор Добровольский спросил меня, сколько приблизительно может стоить одна такая икона. Я ответил: «От 500 до 2000 рублей, а возможно, и гораздо больше. Точно может определить только специалист». Однако в описи все иконы и алтарь были оценены скопом ровно в 500 рублей. Я очень удивился, и Добровольский несколько смущенно ответил: «Мы перепишем позднее данный пункт».
А я позднее узнал, что следователи МВД и КГБ специально оценивали конфискованные вещи очень низко, для того чтобы их начальство могло скупить все по дешевке. К слову, Андропов, как известно, интересовался современной живописью, а вот Щелоков собирал старинные вещи, в том числе и иконы.
Носильные вещи (в основном новые), дорогие шубы (чернобурки и норковые), дубленки, горжетки из чернобурки и песца, отрезы на пальто и платья, сотни метров тюля были оставлены в квартире, и меня назначили ответственным за их хранение. Потом все было изъято районным судебным исполнителем, КГБ такое не интересовало.
Правда, Добровольский спросил: «А где толстая золотая цепь, которая на этой фотографии вашей матери?» «Ее надо искать в квартире Громыко или Кузнецова», - ответил я.
Во время обыска, который проходил три дня, Добровольский несколько раз звонил начальству и консультировался, в каком объеме нужно производить конфискацию. В целом, по стоимости была конфискована половина вещей, находящихся в квартире отца, на сумму около 250 тысяч рублей.
А осенью 1978-го Курышев сообщил мне, что мой отец приговорен Верховным судом РСФСР к высшей мере наказания (заочно) с полной конфискацией лично принадлежащего ему имущества.

«Искать надо жопу»
Во время длительного вынужденного отпуска я решил попробовать добиться разрешения остаться на любимой работе. Попросил бабушку позвонить Лидии Дмитриевне Громыко, которая часто бывала в гостях у родителей, и спросить, можно ли мне остаться на работе в невыездном отделе министерства или хотя бы временно поработать в отделе международных организаций, чтобы успеть сдать кандидатский минимум в МГИМО МИД СССР. Громыко разрешил мне временно остаться в отделе. Кстати, сразу же после звонка бабушки у министра сменили номер телефона.
Через некоторое время меня вызвал к себе Курышев. Его отношение ко мне явно изменилось. До указания Громыко полковник КГБ говорил, что не позволит даже министру оставить меня на работе в МИДе, а теперь предложил временно продолжать трудиться в моем же отделе и одновременно подумать, где бы я хотел работать. МИД и МГИМО исключались. В качестве вариантов предлагались Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) и международный отдел профсоюзов. Мне не хотелось больше быть чиновником. Поэтому я сказал, что подумаю.
В отделе международных организаций МИД СССР в это время работал второй секретарь, который два раза в год ездил в Женеву на переговоры по ограничению стратегических вооружений. У него были большие неприятности - его родная сестра вышла замуж за итальянца, и он не сообщил об этом в КГБ. В результате его уволили из МИДа, и, когда он узнал что я, сын изменника родины, еще работаю в отделе, его удивлению не было границ. Вообще реакция моих коллег была неоднозначной.
Со мной не побоялся поздороваться за руку посол по особым поручениям Л.И. Менделевич - один из самых светлых умов министерства. А другие сотрудники нашего отдела, завидев меня в коридоре, перебегали в параллельный коридор. Я понимал, это не их вина. Это система. Как-то я встретил в МИДе и своего бывшего начальника в Женеве, посла В.И. Лихачева. Он со мной поздоровался, однако был весьма удивлен, пожалуй, даже шокирован. Видимо, думал, что я буду очень далеко от МИДа работать.
Конечно же, меня уже не допустили к секретным и совершенно секретным документам, занимался я в основном подготовкой различных справок и других документов для руководства. И не терял надежды остаться на работе в МИДе. С этой целью я попытался пробиться на прием к Громыко, кабинет которого находился на седьмом этаже, тремя этажами ниже нашего отдела. В большой приемной сидел старший помощник министра, посол В.Г. Макаров. Когда я вошел, он сделал вид, что не узнает меня, пробурчал: «Что вам угодно?» «Я хотел бы попросить вас, Василий Георгиевич, чтобы вы передали Андрею Андреевичу мою просьбу принять меня». - «Да кто вы такой, чтобы вас принимал министр?! Он принимает только ответственных работников! Идите отсюда». «Ну что ж, - подумал я, - найду другой способ передать просьбу министру».
Тогда наш отдел курировал первый заместитель министра, член ЦК КПСС Г.М. Корниенко. Я попросил Георгия Марковича передать мою просьбу министру оставить меня на работе в МИДе без права выезжать за рубеж. Через неделю он сообщил, что министр предложил мне пока устраиваться в Институт государства и права, а там посмотрим.
Я попросил Корниенко помочь мне устроиться в Институт США и Канады к академику Г.А. Арбатову или в Институт мировой экономики и международных отношений к Н.Н. Иноземцеву. Арбатов отказал, сославшись на то, что в его институте бывает слишком много иностранцев. Иноземцев отказал без объяснений.
У меня не осталось никакого выбора, как работать в институте права. Однако процесс моего оформления затянулся, так как директор института, член-корреспондент АН СССР, поставил условием моего приема на работу смену фамилии и высокое поручительство. Как грубо выразился Курышев: «Надо искать жопу». Я его сразу не понял, и он пояснил: «Я имею в виду поручителя, который будет отвечать за вас, если вы поведете себя не так, как надо». Тогда мне никто не сказал, кто же за меня поручился. Только через много лет, в начале 90-х, я узнал, что это был посол, доктор юридических наук, профессор О.Н. Хлестов. Тогда он был членом Коллегии МИД СССР, заведующим договорно-правовым отделом.

Дела семейные
Как мне рассказывали, с того момента, как мой отец остался в США, обо всем, что происходило в нашей семье, докладывали лично председателю КГБ Андропову. Видимо, поэтому у меня не было проблем с восстановлением прописки в квартире отца, защитой диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук, получением доступа к материалам «для служебного пользования», необходимым для научной работы, с поиском рецензентов моих научных монографий и т.д. В андроповские времена детей предателей не наказывали, а наоборот, если они вели себя патриотически, поощряли. Хотя, я думаю, лишь в том случае, если они входили в круг элиты.
Конечно, помощь со стороны КГБ, скорее, объяснялась высокими связями отца, да еще тем, что, оставшись в США, он шантажировал руководство СССР, мол, выдаст все, если тронут его детей. Ему не разрешили помогать детям материально, однако гарантировали, что они не пострадают в результате его поступка.
Хотя я сменил фамилию и отчество, все в институте знали, кто я такой. Несмотря на то что Курышев сказал мне: «Когда будете заполнять анкету в отделе кадров, укажите в ней любых родителей, придумайте. Мы наврем для вашего же блага».
Юристы КГБ СССР долго ломали голову, как можно разменять нашу квартиру, но так ничего и не придумали. Ведь формально паевой взнос принадлежал отцу, дополнительной мерой наказания которого была полная конфискация лично принадлежащего ему имущества. Следовательно, проживать в его квартире мы имели право (в Конституции СССР было закреплено право на жилище), а вот разменять ее не могли.
Тогда я обратился в Верховный суд СССР. Верховный судья по гражданским и жилищным делам П.Я. Трубников сказал, что у нас есть один выход: конфискация пая и его выплата по новой. Было принято соответствующее решение. Мы выплатили около 11 тысяч рублей и получили возможность искать варианты размена.
В начале 1989 года из КГБ мне сообщили, что в МИД поступила дарственная от отца в пользу моей сестры на дачу в поселке Валентиновка. Правда, отец указывал, что и я имею право проживать там. Однако я знал, что это не имело юридического значения и я в любой момент могу лишиться дачи, которую нам оставили, потому что я предложил следственным органам конфисковать деньги на одной из сберкнижек вместо дачи. Необходимо было написать официальное письмо на имя начальника консульского управления МИД СССР, в котором указать, что я возражаю против официального заверения этой дарственной министерством. Через некоторое время я получил отказ. Было ясно, что подобное решение не могло быть принято без санкции Шеварднадзе и оно было продиктовано политическими соображениями, которыми всегда руководствовался министр. Я снова обратился в КГБ, и мне ответили: «Мы не в силах что-либо сделать. Кто мы по сравнению с тем, кто принял решение?»

Подставная жена?
В апреле 1985 года был завербован КГБ за огромные деньги (ему было передано наличными в общей сложности порядка 2,5 миллиона долларов США) начальник отдела ЦРУ по советским делам Эймс. Если и не он первым завербовал Шевченко, то некоторое время был его куратором. Интересно, что отец получил от ЦРУ примерно такую же сумму, как и Эймс от КГБ, и имел пожизненную пенсию только от ЦРУ в 5000 долларов США в месяц. Не была ли вербовка Эймса своеобразной местью КГБ за побег Шевченко?
В феврале 1992 года, как только моей сестре Анне разрешили выехать в США, отец женился на советской гражданке, которая была моложе его на 23 года. Она оказалась в 1991 году в Вашингтоне с
14-летней дочерью от первого брака и с 20 долларами в кармане. Отец был русским человеком, он не понимал, что в России не только тургеневские девушки, что бывают и акулы, мечтающие о богатых вдовцах... Она прожила с отцом четыре года и сумела, вольно или невольно, его разорить.
До отъезда в США жена отца работала с В.Аксючицем, впоследствии депутатом Государственной думы России. Во время нашей встречи в Москве в начале 1996 года она не скрывала своего знакомства с чекистами. Тогда же, в 1996-м, я разговаривал с одним сотрудником Службы внешней разведки России (нелегал). Он был уверен, что эту женщину, картографа по специальности, дочь подполковника МВД, КГБ подставил моему отцу, зная его слабость в отношении женского пола.
До этого брака Шевченко имел в США к 1991 году три дома. Самый большой, подаренный ЦРУ, стоил миллион долларов США и был заставлен дорогой антикварной мебелью. Артем Боровик, сотрудник которого взял у отца интервью в этом доме, как-то сказал, в шутку или всерьез, что по сравнению с домом Шевченко дача Горбачева в Форосе выглядит как сарай. Отец владел также четырехкомнатной квартирой на Канарских островах. Все это стоило более двух миллионов долларов. Последний дом отец заложил в 1995 году, взяв кредит свыше 300 тысяч долларов США - на обучение падчерицы в престижном университете.
А 28 февраля 1998 года на 68 году жизни отец умер от цирроза печени в небольшой съемной однокомнатной полупустой квартире, где стояли лишь его кровать да стеллажи с любимыми книгами о дипломатии и шпионаже. Последние недели жизни он проводил в американском суде - его бывшая жена (развелись они в 96-м) пыталась отсудить половину его большой пенсии почти в семь тысяч долларов в месяц.
После смерти А.Н. Шевченко оказалось, что у него был долг около 600 тысяч долларов США. Эту информацию в Инюрколлегии подтвердили. В интервью «Комсомольской правде» от 3 марта 1999 года моя сестра подтвердила, что отец взял у нее 250 тысяч долларов и не сумел вернуть (сестра продала в 1994 году дачу в Валентиновке и трехкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной).
Пишут, что место захоронения отца держится в секрете. Мне этот «секрет» известен - его похоронили в Вашингтоне, на территории церковного прихода отца Виктора Потапова, который сосватал отцу картографа Наташу, получив за это новый автомобиль марки «форд» и солидные пожертвования. Кроме того, во время православных праздников отец устраивал благотворительные обеды и сам готовил украинский борщ.

Геннадий Аркадьевич Шевченко - кандидат юридических наук, имеет дипломатический ранг атташе, был членом делегации СССР в Комитете по разоружению в 1977-1978 годах (Женева), автор свыше 70 научных работ по вопросам международного права и разоружения. В 1979-1997 годах - научный сотрудник Института государства и права Академии наук СССР и России.

Каждый предатель Родины считает, что вот его то точно не раскроют, что его не посмеют тронуть, что он уйдёт безнаказанным. Есть определенный тип людей, которые с удовольствием готовы продаться врагу, лишь бы получить немного денег. Им не важно, что тем самым, за презренные бумажки, они подвергают риску свой народ, свою страну, свою семью, своих друзей. Они не думают о том, какую память о себе они оставят и с каким отвращением и брезгливостью о них будут вспоминать. Да и деньги, которые платят за предательство, часто вызывают лишь одну усмешку:

Александр Запорожский , был зам. начальника "американского" отдела в СВР, в звании полковника. Во время одной из своих служебных командировок пошел на предательство по собственной инициативе. Слишком был амбициозен, как отмечали в СВР, но эту амбициозность по достоинству оценили в ЦРУ, такие парни нужны разведке США. С тех пор предатель активно сдавал все операции СВР и ФСБ, к которым был причастен. Естественно, у контрразведки появились подозрения, крота искали, но Запорожский прошел хорошую выучку в КГБ и успел уволиться до разоблачения. Американцы вывезли его жену, двух сыновей, а затем и его самого в штаты. Казалось бы, мечта осуществилась, но после того, как из него вытряхнули всё, что он знал вплоть до расположения туалетов в здании СВР, он стал никому уже не нужен в ЦРУ и на него попросту забили. В итоге, за своё предательство он получил всего лишь грин-карту, трёхэтажный домик в Балтиморе (типа Подольска нашего), да 500 тысяч долларов, которые его семья быстро проела. Естественно, всё российское имущество было конфисковано. После того, как Запорожсий промотал все деньги, он стал пытаться выдумывать новые эпизоды и разнообразную информацию, которую можно было бы продать в ЦРУ или еще куда-нибудь. Даже звонил в Россию старым сослуживцам. В итоге, в Москве ему пообещали новую информацию, он поехал за ней и сел в тюрьму на 18 лет, оставив свою семью в США без гроша.

А. Запорожский на вынесении приговора

Виктор Макаров , служил в КГБ в 80е годы. Наивно надеясь, что всё обойдётся, Виктор связался с английской разведкой и в 80е годы продавал информацию за деньги. Самым громким эпизодом была передача информации о том, как советские спецслужбы читали зашифрованные данные, передаваемые по каналам связи между посольствами стран блока НАТО. В МИ6 ему обещали золотые горы за столь ценную для английской разведки, и прежде всего для ЦРУ, информацию. Предателя довольно быстро вычислили в КГБ, поймали, осудили на 10 лет, а в 1992 году Макаров вышел на свободу с чистой совестью. После отсидки, Виктор снова связался с МИ6 и попросил вознаградить его если не золотыми горами, то хотя бы достойно, т.к. он предал Родину и отсидел в тюрьме именно ради англичан (и их денег). Совестливые офицеры МИ6 переправили Макарова на туманный Альбион, передав его под опеку МИ5 (контрразведки), надеясь, что он еще как-нибудь пригодится. Ему выдали маленький домик на севере Англии, там где всегда мороз, а также нищенскую пенсию. Макаров даже подал в суд на правительство Англии, где жаловался на то, что ему обещали "приемлемые условия жизни" и новые документы. Этим делом заинтересовались английские журналисты и после шумихи в газетах, чтобы заткнуть этому наглому Виктору рот, было решено выплатить ему единоразовое пособие в 65 тысяч фунтов и оплатить за него судебные издержки.

Виктор Макаров

Александр Литвиненко , знаменитый отравлением полонием бывший сотрудник ФСБ, предатель, окончил свои последнии дни в страшных страданиях. И не только физических, но моральных. Не спасали от болей ни переход в иную веру, ни обвинения всемогущего когда-то КГБ. Даже деньги Березовского и поддержка Закаева не спасли Литвиненко. На Лубянке он был обычным опером, про которого вспоминают теперь с брезгливостью. Страсть быть в центре внимания, к шальным деньгам, даже скандальная пресс-конференция с маски-шоу и разнообразные выпады из Лондона не сделали его ни богатым, ни счастливым, ни знаменитым. Настоящую известность он получил толькопосле того, как его новые хозяева решили его отравить полонием и обвинить в этом Россию, чуть ли не лично Путина. Жизнь у него в Англии была тяжелая, работал простым водилой у Закаева, жил на подачки Березовского, который снимал ему квартиру и требовал за это множество мелких услуг.

Последние часы А. Литвиненко

Рустем Адагамов , не владел никакой важной информацией об агентах, даже не служил в разведке или контрразведке, не свёл знакомство с беглыми олигархами и террористами, и, хотя долго и кропотливо работал агентом влияния в российском сегменте ЖЖ, не наработал даже на грин-карту. В результате, после заведения на него дела о педофилии, ему пришлось переехать жить в Чехию. Сейчас же, западные спецслужбы дожимают бедного Рустема, выжимают всё что можно из его блога, заставляют постить бездарные фейки в жж и похоже скоро, совсем скоро, отправят его на свалку. Чешское правительство вряд-ли положит ему хорошую пенсию, явно не выделит трехэтажный особняк в центре Праги, да и денег американцы думаю ему уже не дадут. Этот лимон уже выжали, а если будет клянчить в прессе, то на него быстро управу найдут, еще и обвинят в этом Россию.
Что же случилось с этими людьми? Почему не смогли они вовремя остановиться? Честно признаться и искупить вину? Особенно интересно про Рустема - ведь он никого не убил, не сдал, его бы даже могли простить, если бы он вовремя написал явку с повинной и сдал всех своих западных кураторов, был бы теперь в России уважаемым блогером, фотографом, постил бы что-то интересное, позитивное... Ан нет, сам погубил свою судьбу, за гроши продался жадным американцам, хотя мог бы служить для своей Родины и её народа.

Р. Адагамов легко вжился в роль предателя Власова

✫ **************************************** **************************************** ✫

До сегодняшнего дня бытует мнение, что значительная часть 36-й дивизии СС была, говоря словами французского исследователя Ж. Бернажа, "зверски уничтожена советскими войсками". Безусловно, имели место факты расстрела эсэсовцев советскими солдатами, но далеко не все из них были казнены.
По данным французского специалиста К. Инграо, 634 человека, ранее служивших у Дирлевангера, сумели пережить советские лагеря для военнопленных и в разное время вернуться на родину.
Однако, ведя речь о подчиненных Дирлевангера, оказавшихся в советском плену, не следует забывать, что больше половины из тех 634 человек, которым удалось вернуться домой, были членами Коммунистической партии Германии и Социал-Демократической партии Германии, попавшими в штурмовую бригаду СС в ноябре 1944 г.

Фриц Шмедес.

Их судьба была тяжелой. 480 человек, перебежавшие на сторону Красной армии, так и не были освобождены. Их разместили в лагере для пленных № 176 в Фокшанах (Румыния).
Затем их отправили на территорию Советского Союза - в лагеря № 280/2, № 280/3, № 280/7, № 280/18 под Сталино (сегодня - Донецк), где они, распределенные на группы, занимались добычей каменного угля в Макеевке, Горловке, Краматорске, Ворошиловске, Свердловске и Кадиевке.
Разумеется некоторые из них скончались от различных болезней. Процесс возвращения домой начался только в 1946 г. и продолжался до середины 1950-х гг.

Определенная часть штрафников (группы по 10-20 человек) оказалась в лагерях Молотова (Пермь), Свердловска (Екатеринбург), Рязани, Тулы и Красногорска.
Еще 125 человек, в основном коммунистов, работало в лагере Бокситогорска под Тихвином (200 км восточнее Ленинграда). Органы МТБ проверяли каждого коммуниста, кто-то выходил на свободу раньше, кто-то позже.
Около 20 бывших членов формирования Дирлевангера в последующем участвовали в создании Министерства государственной безопасности ГДР ("Штази").
А некоторым, как бывшему осужденному штрафного лагеря СС в Дубло-вице, Альфреду Нойману, удалось сделать политическую карьеру. Он был членом политбюро Социалистической единой партии Германии, несколько лет возглавлял министерство материально-технического снабжения, а также был заместителем председателя совета министров.
Впоследствии Нойман рассказал, что штрафники-коммунисты были под особым надзором, у них до определенного момента не было статуса военнопленных, так как некоторое время они считались лицами, причастными к карательным акциям.

Судьба осужденных членов СС, вермахта, уголовников и гомосексуалистов, попавших в плен к Красной армии, была во многом схожа с судьбами коммунистов-штрафников, но прежде чем их смогли воспринимать как военнопленных, с ними работали компетентные органы, стремившиеся разыскать среди них военных преступников.
Некоторые из тех, кому посчастливилось выжить, после возвращения в Западную Германию были вновь взяты под стражу, в том числе 11 уголовников, не отсидевших свой срок до конца.

Что касается предателей из СССР, служившими в специальном батальоне СС, то для их розыска в 1947 г. была создана следственная группа, которую возглавил следователь по особо важным делам МТБ, майор Сергей Панин.
Следственная группа работала 14 лет. Результатом ее работы стало 72 тома уголовного дела. КГБ при Совете министров Белорусской ССР 13 декабря 1960 г. было возбуждено уголовное дело по фактам злодеяний, совершенных карателями особого батальона СС под командованием Дирлевангера на временно оккупированной территории Белоруссии.
По данному делу в декабре 1960 г. - мае 1961 г. за убийства и истязания советских граждан сотрудники КГБ арестовали и привлекли к ответственности бывших эсэсовцев А. С. Стопченко, И. С. Пугачева, В. А. Ялынского, Ф. Ф. Грабаровского, И. Е. Тупигу, Г. А. Кириенко, В. Р. Зайвыя, А. Е. Радковского, М. В. Майданова, Л. А. Сахно, П. А. Уманца, М. А. Мироненкова и С. А. Шинкевича.
13 октября 1961 г. в Минске начался суд над коллаборационистами. Всех их приговорили к смертной казни.

Конечно, это были далеко не все коллаборационисты, служившие у Дирлевангера в 1942-1943 гг. Но жизнь некоторых закончилась еще до того, как состоялся упомянутый процесс в Минске.
Например, И. Д. Мельниченко, командовавший подразделением, после того как воевал в партизанской бригаде им. Чкалова, в конце лета 1944 г. дезертировал.
До февраля 1945 г. Мельниченко скрывался в Мурманской области, а затем вернулся на Украину, где промышлял воровством. От его руки погиб уполномоченный Рокитнянского РО НКВД Ронжин.
11 июля 1945 г. Мельниченко явился с повинной к начальнику Узинского РО НКВД. В августе 1945 г. его отправили в Черниговскую область, в места, где он совершал преступления.
Во время перевозки по железной дороге Мельниченко совершил побег. 26 февраля 1946 г. он был блокирован сотрудниками опергруппы Носовского РО НКВД и застрелен при задержании.

В 1960 г. КГБ вызвало на допрос в качестве свидетеля Петра Гавриленко. Сотрудники госбезопасности тогда еще не знали, что он был командиром пулеметного отделения, проводившего расстрел населения в деревне Лесины в мае 1943 г.
Гавриленко совершил самоубийство - выбросился из окна третьего этажа гостиницы в Минске, в результате глубокого душевного потрясения, произошедшего после того, как он вместе с чекистами побывал на месте бывшей деревни.

Поиск бывших подчиненных Дирлевангера продолжался и дальше. Советскому правосудию также хотелось увидеть на скамье подсудимых и немецких штрафников.
Еще в 1946 г. глава белорусской делегации на 1-й сессии Генеральной ассамблеи ООН передал список 1200 преступников и их сообщников, в том числе и членов особого батальона СС, и потребовал их выдачи для наказания в соответствии с советскими законами.
Но западные державы никого не выдали. В дальнейшем советские органы госбезопасности установили, что активное участие в уничтожении населения Белоруссии принимали Генрих Файертаг, Барчке, Толь, Курт Вайссе, Иоган Циммерман, Якоб Тэд, Отто Лаудбах, Вилли Цинкад, Рене Ферде-рер, Альфред Цингебель, Герберт Диц, Земке и Вайнхефер.
Перечисленные лица, согласно советским документам, ушли на Запад и не понесли наказания.

В ФРГ прошло несколько судебных процессов, на которых рассматривались преступления батальона Дирлевангера. Один из первых таких процессов, организованный Центральным управлением юстиции города Людвигсбурга и прокуратурой Ганновера, состоялся в 1960 г., и на нем, среди прочего, выяснялась роль штрафников в сожжении белорусской деревни Хатынь.
Недостаточная документальная база не позволила привлечь виновных к ответственности. Впрочем, и позднее, в 1970-е гг., судебные органы недалеко продвинулись в установлении истины.
Прокуратура Ганновера, занимавшаяся хатынским вопросом, даже сомневалась, могла ли речь идти об убийстве населения. В сентябре 1975 г. дело было передано в прокуратуру города Итцехо (земля Шлезвиг-Гольштейн). Но поиски виновников трагедии оказались малоуспешными. Не помогли этому и показания советских свидетелей. В итоге в конце 1975 г. дело закрыли.

Так же безрезультатно завершились пять процессов против Гейнца Рейнефарта, командира оперативной группы СС и полиции в польской столице.
Прокуратура Фленсбурга пыталась выяснить подробности расстрелов гражданских лиц во время подавлении Варшавского восстания в августе - сентябре 1944 г.
Рейнефарт, ставший к тому моменту депутатом ландтага Шлезвиг-Гольштейна от Единой партии Германии, отрицал участие СС в преступлениях.
Известны его слова, сказанные перед прокурором, когда вопрос коснулся деятельности полка Дирлевангера на Вольской улице:
"Тот, кто утром 5 августа 1944 г. выступил с 356 солдатами, к вечеру 7 августа 1944 г. располагал силами около 40 человек, которые боролись за свою жизнь.
Боевая группа Штайнгауэра, которая существовала до 7 августа 1944 года, едва могла совершать такие расстрелы. Бои, которые она вела на улицах, были ожесточенными, и привели к большим потерям.
То же самое касается и боевой группы Майера. Эта группа также была скована боевыми действиями, поэтому сложно представить, чтобы она занималась противоречащими международному праву расстрелами".

Ввиду того, что открылись новые материалы, опубликованные в монографии историка из Люнебурга, доктора Ганса фон Краннхальса, фленсбургская прокуратура прекратила расследование.
Тем не менее, несмотря на новые документы и усилия прокурора Бирмана, возобновившего по этому делу дознание, Рейнефарт так и не был привлечен к ответственности.
Бывший командир оперативной группы тихо скончался в своем доме в Вестланде 7 мая 1979 г. Спустя почти 30 лет, в 2008 г., журналисты из "Шпигеля", подготовившие статью о преступлениях особого полка СС в Варшаве, были вынуждены констатировать факт: "В Германии до сих пор никто из командиров этой части не заплатил за свои преступления - ни офицеры, ни солдаты, ни те, кто был с ними заодно".

В 2008 г. журналисты также узнали, что собранные материалы по формированию Дирлевангера, как сообщил в интервью заместитель руководителя людвигсбургского Центра по расследованию преступлений национал-социалистов прокурор Иоахим Ридль, либо никогда не передавались в прокуратуру, либо не изучались, хотя с 1988 г., когда в ООН подали новый список лиц, объявленных в международный розыск, в Центре накопилось немало информации.
Как теперь известно, администрация Людвигсбурга передала материалы в суд земли Баден-Вюртемберг, где сформировали следственную группу.
В результате работы удалось разыскать трех человек, служивших в полку в период подавления Варшавского восстания. 17 апреля 2009 г. прокурор ГРК Богу слав Червинский сказал, что польская сторона запросила помощи у германских коллег в привлечении этих трех личностей к ответу, так как в Польше нет срока давности для совершенных преступлений. Но ни одному из трех бывших штрафников немецкие судебные органы не предъявляли обвинений.

Настоящие участники преступлений остаются на свободе и спокойно доживают свой век. Это, в частности, относится к анонимному ветерану СС, которого успел проинтервьюировать историк Рольф Михаэлис.
Проведя не более двух лет в лагере для военнопленных Нюрнберг-Лангвассер, аноним вышел на свободу и устроился на раБоту в Регенсбурге.
В 1952 г. он стал водителем школьного автобуса, а затем - экскурсионного автобуса, и регулярно бывал в Австрии, Италии и Швейцарии. На пенсию аноним вышел в 1985 г. Скончался бывший браконьер в 2007 г.
За 60 послевоенных лет его не привлекали к ответственности ни разу, хотя из его воспоминаний следует, что он принимал участие во многих карательных акциях на территории Польши и Белоруссии и убил немало людей.

За годы своего существования штрафники СС, по подсчетам авторов, уничтожили около 60 тыс. человек. Эта цифра, подчеркнем, не может считаться окончательной, так как исследованы еще не все документы по данному вопросу.
История формирования Дирлевангера, как в зеркале, отразила в себе самые неприглядные и чудовищные картины Второй мировой войны. Это пример, кем могут стать люди, охваченные ненавистью и вступившие на путь тотальной жестокости, люди, потерявшие совесть, не желающие думать и нести какую-либо ответственность.

Еще о банде. Каратели и извращенцы. 1942 - 1985 г.: http://oper-1974.livejournal.com/255035.html

Kalistros Thielecke (матереубийца), он убил свою мать нанеся 17 ножевых ранений и попал в в тюрьму а потом в зондеркоманду СС "Дирлевангер".

Карл Иохгайм-член организации "Черный фронт",был арестован в начале 30-х годов и 11 лет провел в тюрьмах и концлагерях Германии.Был амнистирован осенью 1944 г. и в числе амнистированных политических заключенных был направлен в находящуюся на тот момент в Словакии бригаду Дирлевангера. Войну пережил.

Документы 2-х украинцев-полтавчанина Петра Лаврика и харьковчанина Николая Новосилецкого,служивших у Дирлевангера.

Дневник Ивана Мельниченко,заместителя командира украинской роты Дирлевангера.На этой странице дневника речь идет об антипартизанской операции "Франц",на которой Мельниченко командовал ротой.

"Декабря 25.42г. выехал с г.Могилева,в м.Березино.Новый год встречал хорошо,пил.После Нового года под дер.Тереболье был бой,с моей роты,которой командовал, убит Швец и ранен Ратковский.
Это был бой самый тяжелый,с батальона 20 человек ранено.Мы отошли.После 3 дней ст.Березино выехали в Червенский р-он,прочистили леса до Осипович,в Осиповичах погрузилась вся команда и выехали....."

Ростислав Муравьев,служил штурмфюрером в украинской роте.Войну пережил,жил в Киеве и работал преподавателем в строительном техникуме. Арестован и приговорен к ВМН в 1970 г.

Письмо дирлевангеровца из Словакии.
FPN 01499D
Словакия, 4 декабря 1944

Уважаемый Герман,

Я только что вернулся с операции и нашел твое письмо от 16 ноября. Да, мы все должны страдать в этой войне; мои глубочайшие соболезнования Вам о смерти вашей жены. Мы просто должны продолжать жить до лучших времен.
Новостям из Бамберга всегда рад. Последнее новость у нас: наш Дирлевангер награжден Рыцарским крестом в октябре не было никаких торжеств, операции слишком трудные, и нет на это времени.
Словаки в настоящее время открыто в союзе с русскими и в каждой грязной деревне есть гнездо партизан.Леса и горы в Татрах сделали партизан для нас смертельной опасностью.
Мы проводим работу с каждым вновь прибывшим заключённым. Сейчас я нахожусь в деревне недалеко от Ipoliság. Русские очень близко. Подкрепления,которые мы получили,никуда не годятся, и было бы лучше, если бы они остались в концентрационных лагерях.
Вчера двенадцать из них перешли на сторону русских, все это были старые коммунисты, было бы лучше, если бы все они были повешены на виселице. Но есть здесь и тем не менее настоящие герои.
Ну вражеская артиллерия снова открывает огонь, и я должен возвращаться. Сердечный привет от вашего зятя.
Франц.

Как-то вечером, пишет мне клиентка, только зарегистрировавшись, с решительным намерением заказать у меня приворот, готовая заплатить сколько угодно, но чтобы поскорее, почему то решив, что я как раз тот, кто ей нужен. Уточнив, что приворотами я не занимаюсь принципиально, в силу убеждений и несколько иного профиля работы, в основном предпочитая естественные способы решения проблем, предлагаю ей провести диагностику ситуации, которая показалась сначала вполне стандартной для такой услуги - один разлюбил, или не любил, другой хочет ответных чувств и ответного желания быть вместе, но я ошибался.

Как оказалось, настоящее и будущее счастье её вообще не интересовало, ни с ним, ни с кем- то другим, что мне показалось весьма странным, а после диагностики все прояснилось - она показала стандартное для такой ситуации наличие другой женщины у объекта, вполне логичное отсутствие его эмоций по отношению к клиентке, и самое интересное - меня поразила глубочайшая ненависть клиентки к человеку, которого она собралась приворожить, и тогда я все понял, конечно же пожалев о том, как старательно и красноречиво перед диагностикой я расписывал возможные негативные последствия магического воздействия для жертвы, а ведь именно эти последствия ей и были нужны.

Её несчастье состояло в том, что она искренне и беззаветно полюбила ненадежного, но очень обаятельного во всех отношениях мужчину, не распознав фальшь, купилась на его слова и обещания, на которые он не скупился, этим дал изголодавшейся по настоящей и искренней любви женщине надежду на будущее счастье, лишь для того, чтобы цинично удовлетворить собственную похоть. Насытившись готовой ради него на все что угодно влюбленной женщиной, он небрежно самоустранился не соизволив даже объясниться, и этим оставив огромную рану на душе опьяненной будущим счастьем и искренне любящей его женщины, и эта рана была такой глубокой, что она потеряла сразу все - смысл жизни, поставила не себе крест, на всех возможностях, не хотела ничего слушать, и собственное будущее её вообще не интересовало, она была одержима лишь жестокой местью. Этот план мести и предвкушение того, как она будет унижать и топтать его чувства стал теперь её основным и фактически единственным желанием.
Она дала себе жесткую установку после этих событий, что никогда не будет счастлива, и что никогда не доверится ни одному мужчине, и это было настолько устойчивая программа, что все мои попытки дать ей хотя бы надежду на то, что она вполне может в будущем найти свое счастье с другим, не вызвали никакой реакции вообще, она меня не слышала.

В итоге, убедившись, что переубедить её было нереально, и исходя из той мысли, что если зло неизбежно, то лучше делать его правильно и профессионально, посоветовал ей коллегу- специалиста в этой области, который, по моим ощущениям в состоянии это осуществить, не переборщив с дозировкой.

Вот так, бывают складываются обстоятельства, что из двух зол, пришлось выбирать меньшее, и я фактически принял участие в процессе мести, изначально того не желая, укрепив у клиентки желание её осуществления, и фактически сосватав заказчика и исполнителя.

И тогда я подумал, о том, что ложь, обман и лицемерие, и подобная месть, как возмездие за них, являются с одной стороны жестоким и бессмысленным, с точки зрения личной мести человека другому, а с другой стороны, вполне справедливой карой за осознанное предательство чувств, с точки зрения справедливости в принципе.
А тот факт, что я фактически помог осуществить это правосудие, вопреки собственным убеждениям и принципам, что я не мог фактически этому помешать - дает странные ощущения предопределенности и неизбежности этого конкретного случая.

Какой вывод следует из этого показательного случая -

Никогда не лгите о взаимных чувствах влюбленному в вас человеку, или тому, кто вам слепо доверяет, не играйте на чувствах, не давайте повод для напрасных надежд на счастливое будущее, если вы этого не хотите, или не уверены в этом - это приносит невыносимую боль, и помните, что за это вы можете получить серьезный и очень опасный урок судьбы, как справедливое возмездие за совершенное зло .

На мой взгляд, этому товарищу, который так жестоко обошелся с моей клиенткой, была предоставлена судьбой отличная возможность измениться самому и изменить свою жизнь к лучшему, когда он встретил ее и получил как возможность и шанс безусловную любовь авансом, и для использования этой возможности ему было необходимо осознать и освоить важнейший навык- научиться ценить или хотя бы уважать настоящие чувства, но он не был готов воспользоваться этим шансом.
А со стороны клиентки, очевидно, была одна из самых распространенных женских ошибок - доверчивость и неспособность правильно оценить мужчину по поступкам, а не по словам, но она этому не научилась - как результат, оба свои уроки не усвоили, поэтому будут повторять их снова и снова, до полного осознания, пока живы.

Дополнение автора от 13.02.15 22:19:59
Ирина, спасибо за важные вопросы.
Открыть ей глаза и помочь осознать смысл всего, изменить отношение к произошедшему было моим естественным желанием, и я бы с огромным желанием это сделал, если бы она захотела этого, или хотя бы была более открыта, но в том состоянии помощь ей была не нужна, более того, она не чувствовала себя несчастной, она даже наслаждалась предвкушением мести. Желание клиента принять помощь - это необходимое условие для её получения и в такой ситуации эксперт не имеет морального права насильно лечить душу, если она против, даже наблюдая за саморазрушением личности.

Что касается продолжения этой истории - оно мне не известно, кроме пары фактов, по которым можно смоделировать наиболее вероятный вариант развития её ситуации и даже будущей судьбы, учитывая, что обряд был заказан и выполнен качественно, без претензий, а затем, примерно через полгода, был повторный, и также очень срочный заказ на снятие.

С большой долей вероятности, её объект мести, через некоторое время, почувствовал непреодолимое желание общения, стал искать встреч, на что она изначально согласилась, чтобы дать ему надежду, как и он ей, с единственной целью сделать больнее, и, сначала была даже удовлетворена этим. Но достаточно скоро она осознала, что собралась мстить не тому наплевавшему на неё подлецу, который предал, а безвольному и зависимому искусственной зависимостью тюфяку в его оболочке, который был настолько жалок, что дальнейшая месть и не потребовалась, а появилось лишь желание избавиться от этого прилипшего банного листа, который стал безумно раздражать, не желая даже слушать о расставании. Пришлось раскошелиться на обратный обряд, что и было сделано.

Сейчас, скорее всего, она пополнила ряды пассивных мужененавистниц, потускнела, разочаровавшись в жизни, не видя в ней смысла. Так может пройти год, два, десять, и в зависимости от того, какой она путь она изберет, насколько правильно осознает свое прошлое, то есть насколько усвоит тот важный урок, и зависит её дальнейшая судьба.
Вселенная иногда будет ей подсказывать правильный путь, притягивая умных людей, ситуации, которые будут способствовать осознанию всего и трансформации личности - если она воспользуется этим, не спившись раньше, не наложив на себя руки, или не став жертвой сектантства, то есть не загубит себя, правильно осознает прошлое и поверит в саму возможность собственного счастья, то судьба, поставит «Зачет», и, скорее всего, даст ей ещё один шанс на счастье, притянув, как бы случайно, соответствующего по кармическому уровню мужчину.
А если она не почувствует желания устроить личную жизнь, то никто её заставлять не будет.

Дополнение автора от 15.02.15 14:42:01
Иволга, благодарю за ценные мысли, весьма интересная версия произошедшего, заслуживает более детального рассмотрения. Насчет внутренней мольбы о помощи -нет, здесь не соглашусь, хотя и вашу версию, и мою, однозначно подтвердить нельзя.
Дело в том, что после первого вопроса о моей спопобности сделать эту, вполне определенную услугу, и, услышав отрицательный ответ, она не имела желания разбираться в ситуации, и попрощалась. Я фактически по своей инициативе, чувствуя, что дело пахнет разбитыми судьбами, естественно бесплатно, сделал диагностику и вытянул из неё некоторые нюансы, она сама не хотела излить душу, и жилетка ей точно была не нужна - человек был спокоен и уверен в том, что он хочет и делает. Характерных признаков сомнений, горя, разочарования, неуверенности, раздражения, или повышенной восприимчивости, которые часто сопровождают ситуацию со внутренней мольбой о помощи не было совершенно - все было сухо, конкретно и без соплей.
Я уже говорил о том, что считаю не правильным «помогать» без четкого желания или намека на это клиента, включая и такие ситуации, хотя некоторая работа в направлении того, чтобы она осознала ситуацию правильно, были приняты по-максимуму в той ситуации, с учетом моего опыта на тот момент. Поэтому, у неё фактически не было шансов получить помощь от меня в той форме, как воспринимаете её вы, так что это её притяжение ко мне фактически было бесполезным, что ставит под сомнение вывод о её обращении как о шансах для меня все исправить, скорее от меня не зависело тогда ничего, и это ясно я ощущал, что и написал выше. С другой стороны, возникает вопрос- почему Высшие силы не направили её к вам, например, как к мастеру, который считает что смог бы помочь, если она заслужила другой участи?

На мой взгляд, все получили, то, что заслужили, по - другому не могло и не должно было быть. Более того,

Считаю, что мастера, которые практикуют приворот, и не особо волнуются по поводу последствий, являются, по сути, санитарами общества (волками) в определенном смысле, убирая из него подобный не эволюционирующий шлак (больных душой и не готовых выздоравливать «зайчиков» и «белочек»), отводя его в аналы общества - чтобы не мешать и быть деструктивными примерами, ради безопасности остальных, но у которых, тем не менее, есть шансы в будущем все изменить, осознав суть.

Жестоко? Цинично? - Возможно, но на мой взгляд, справедливо и разумно, в более глобальных масштабах.)

Кажется, кто-то из новоявленных мудрецов сказал одну интересную вещь: наша жизнь похожа на обычный супермаркет – ходи, где хочешь, делай, что хочешь, бери, что хочешь, НО на выходе касса и обязательно придется заплатить. И тут, как говориться, без оплаты не уйдешь.

Такое в жизни случается сплошь и рядом. Обычно, приходит осознание того, что неприятности, которые с нами происходят периодически, случаются не просто так, а как бы в наказание или оплату за содеянные нами же промахи.

Одним из таких «промахов» бесспорно является измена любимому человеку. Ведь прелюбодеяние и блуд вообще попадают в категорию десяти заповедей и относятся к наиболее тяжким грехам. И наказание за измену будет соответствующее. Мы сейчас говорим о тонкой невидимой материи, которую можно назвать как угодно, в разных философских и религиозных учениях определения будут очень разными.

Кто–то назовет это кармой, кто-то «законом бумеранга», кто-то проклятием или «порчей», тут кто во что горазд. Мы же, как люди православные, назовем эту материю — духовными законами, которые невидимы как для невооруженного, так и для вооруженного глаза, однако всегда срабатывали четко и безотказно.

Итак, духовные законы, существуют и проявляются очень по- разному относительно каждого из нас, причем, совершенно не важно верующий ли ты человек и какого ты вероисповедания или вообще атеист. Как говорится, воздастся каждому по заслугам. И так как мы очень разные с различной степенью «заслуг» перед собственной совестью, то и наказание или «воспитательный процесс» над каждым из нас будет соответственно индивидуальным.

Говоря проще, применительно к измене, то кто-то раскается, признается и больше на такое не пойдет (отделается малой кровью), а кого-то придется останавливать от непрерывного блуда при помощи чего-нибудь феерического, например, неприличной болезни или вообще полной потери здоровья и утрате желания к «похождениям». В жизни чего только не случается. Жизнь ничему не учит.

История первая

История эта произошла с моей знакомой, скажем Ириной, дамой весьма эксцентричной, любительницей острых ощущений. У Иры была прекрасная семья, любящий муж, который неплохо зарабатывал и обеспечивал ее с сыном всем необходимым для обычного среднестатистического счастья.

Ира всегда любила прихвастнуть среди менее удачливых подруг тем, сколько у нее квартир, какая у них марка машины и где они отдыхали этим летом. Казалось бы, чего тебе еще надо? Ан, нет! Чем больше имеешь, тем больше хочется. Ну, или просто перестаешь ценить то, что имеешь. Любовных приключений ей подавай! Остроты! Опасности!

Возможности тешить свое самолюбие еще каким-нибудь способом, например количеством любовников. И она пыталась восполнить и утолить свои желания путем измены своему Игорьку. Первые эпизоды блуда начались в санаториях, куда любящий и заботливый Игорь отправлял ее и сына поправить здоровье, так как сын был маленьким и часто болел.

Дальше – больше, уже не так тщательно заботясь о конспирации. И ведь предоставляла же ей судьба повод задуматься! Как-то она после приезда из очередного курорта, где «поправляла здоровье» сына, звонила мне и, жалуясь на неважное самочувствие, интересовалась симптомами одной пикантной болезни, которую на тот момент уже начала подозревать ее богатая фантазия.

Надо сказать, тогда переживала она очень сильно. Казалось бы — остановись! Но женская измена, как и женский алкоголизм практически неизлечим. На тот момент — обошлось, ее опасения не подтвердились, анализы пришли чистые и Ирина, как птица Феникс, воспарила из пепла остатков собственной совести и здравого смысла и пустилась «во все тяжкие» уже по месту жительства.

Наказание за измену не заставило себя ждать — Игорь застукал ее с любовником прямо у них дома. И выгнал. Даже шмотки не дал собрать. Их потом Ира всеми правдами и неправдами выдуривала у свекрови. Квартиры, которые были записаны на их общего сына и которыми Ира так хвасталась, Игорь переписал на свою маму. Раздел имущества состоялся по всем законам суровой реальности нашей страны: Игорю – все, Ирине с сыном, кроме жалких алиментов, ничего.

И осталась непутевая бедняжка у разбитого корыта. Одна с сыном, без работы, в старом родительском доме в селе. Любовники, по которым Ира так лихо фестивалила на удивление быстро от нее отвернулись. Ирина пристрастилась к бутылке и стала спиваться. И процесс идет по — нарастающей. Понятно, что пока нет никаких перспектив для того, чтобы она хоть как-то выплыла из этого омута.

Вот тебе и наказание за измену во всей красе и за собственную дурость. Или, как обычно, сработал один из духовных законов: не блуди! Ничем хорошим это все равно для тебя же не обернется. Всегда можно что-то исправить. Даже, если человек оступился и поддался порыву сиюминутной страсти, расценивать такой поступок можно через призму его дальнейшего поведения и раскаяния.

Если сиюминутная слабость повлекла за собой шквал переживаний, самоукора и самобичевания, то более-менее вменяемый грешник вряд ли захочет повторения пережитых отвратительных эмоций. Такое тоже случается.

История вторая

У моей подруги Сашки, была хорошая семья, муж, ребенок. И человек она по всем параметрам очень даже неплохой. Умная, отзывчивая, добрая. Ради ближнего последнюю рубаху снимет и отдаст. Всегда поможет, чем сможет. Каким «макаром» ее угораздило изменить своему мужу и попасться «на горячем»? Тут сыграли свою паршивую роль юбилейные встречи с одноклассниками, ностальгия, бывшая первая любовь и алкоголь. И «теплое» участие школьных подруг в судьбе Сашкиной семьи.

Отрапортавали ее мужу по полной программе. Чего только не случается в жизни. Затем развод, раздел имущества, чуть ребенка не отобрали бывший муж с его родственниками. Жестокое наказание за измену. В общем, если хочешь узнать человека – разведись с ним. Для Сашки это была серьезная трагедия.

Конечно, она понимала, что ее муж страшно обижен и виновата в этом только она сама. Женщина долго пыталась с ним наладить отношения, помириться. Искала встречи, просила прощения. Безрезультатно. Пришлось Александре учиться начинать жить заново, но с учетом жизненного опыта и совершенных ей же самой ошибок. Сашка растила ребенка одна, и очень долго не могла наладить свою личную жизнь. А естественно ей очень хотелось, чтобы семейное счастье снова ей улыбнулось.

Потихоньку пришла к православной вере, у нее изменились жизненные ориентиры и мировоззрение. Она стала более рассудительная и спокойная. Полностью раскаявшись, совесть практически перестала ее постоянно укорять в содеянном и изводить мучительными воспоминаниями.

Время лечит и Тот, кто по жизни распределяет и выдает каждому из нас порции радости и грусти пожалел Сашку и оценил ее раскаяние, послав на ее пути новую любовь. Сейчас у нее все хорошо, новая семья, любящий муж и общие дети. История закончилась хорошо. Сашка смогла свою провинность как-то пристойно обнулить и Слава Богу!

Супружеская неверность во все времена и среди всех народов считалась тяжким грехом. И наказание за измену было соответствующее. Ее не приветствовал никто: ни люди ни высшие силы. И как бы кто из нас не зарекался от подобной ситуации, лучше меньше осуждать, а больше рассуждать. Ведь чем больше критикуешь и судишь человека за грех, тем больше вероятности, что сам в такое же попадешь.

Нужно помнить, пока мы живы, большую часть ошибок можно исправить, а что уже не поправимо, то приложить максимум усилий, для искупления греха. Чтобы наша совесть не мучила и не отравляла нам жизнь в дальнейшем, поскольку муки совести — самое тяжкое наказание за измену.

И те самые духовные законы мирозданья, которые на нашей планете действуют четче всех остальных законов вместе взятых не пугали нас неотвратимым наказанием, а освещали нам путь и радовали нас надеждой на спокойную и по возможности счастливую жизнь.