Призвание варягов на Русь (кратко). Призвание варягов – быль или легенда

Призвание варягов Итак, мы полагаем, что к моменту «призвания варягов» Западная Русь располагалась в регионе юга Франции, юга Швейцарии, севера Италии, а восточные славяне-словене – на Балканском полуострове. Мотивация призвания Руси вполне отчетливо определена в ПВЛ.

На княжение.

Вот как повествует «Повесть временных лет » о призвании варягов.

Беру текст летописи в переводе Д. С. Лихачева:

В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. А хазары брали с поля, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма.

В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде , а другой, Синеус, - на Белоозере , а третий, Трувор, - в Изборске . И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же - те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города - тому Полоцк, этому Ростов , другому Белоозеро. Варяги в этих городах - находники, а коренное население в Новгороде - словене, в Полоцке - кривичи, в Ростове - меря, в Белоозере - весь, в Муроме - мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?». Те же ответили: «Были три брата» Кий» Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде.

Что же это получается?

У славянских и угро-финских племен не нашлось своего правителя, пошли приглашать варягов. Как это могло быть? Не смогли никому из своих отдать пальму первенства?

Все племена были примерно равны по силе и могуществу? Не было среди всех вождей племен действительно сильного лидера?

Так попробовали бы хоть. Выбрать самого подходящего из своих.

Другим было бы обидно? Легче подчиняться чужому, чем своему, с которым воевал и соперничал. И которого считаешь себе равным.

Удивительно и другое.

Варяги ведь должны быть иной веры. И язык у них другой, и обычаи. Неужели приятно жить под властью чужеземца? И всё же пригласили. Несообразность какая-то.

Д. С. Лихачёв, один из переводчиков летописи на современный русский язык, вообще считал «призвание варягов» вставкой в летопись, легендой, придуманной печерскими монахами с целью укрепления независимости Древнерусского государства от византийского влияния.

Некоторым историкам представляется маловероятным призвание для княжения варягов, набег которых был только что отбит. Действительно, выглядит как-то странно. Пришли звать собой управлять врагов, которых недавно прогнали.

Могло быть так, как предполагает историк Б. А. Рыбаков, что увенчался успехом один из набегов варягов, и предводитель дружины скандинавов захватил власть в Новгороде; летописец же дело представил так, что новгородцы сами призвали варягов, чтобы править ими. Если в самом деле было так, то действительно обидно было самолюбивым новгородцам оказаться под пятой варягов. Ведь это же будущий Господин Великий Новгород! Уж лучше пусть будет добровольное призвание варягов.

Существует мнение, что варяжского конунга с дружиной пригласили с целью оказания военной помощи. А тот после окончания военных действий захватил в Новгороде власть.

Ничего неизвестно и про народ этот русь. Что за народ такой варяжский, имя которого мы, русские, сейчас носим? Нигде в последующей истории следов его нет явных, в отличие от перечисленных в летописи шведов, норманнов, англов и готландцев.

Есть списки летописей, содержащие Повесть временных лет, где русь прямо указывается в числе племен, приглашавших варягов: «придоша русь, чюдь, словене, кривичи к варягом, реша: земля наша велика и обилна…». Или другой список летописи: «сказали русь, чудь, словене, кривичи и весь». В традиционном переводе это звучит так: «сказали руси чудь, словене, кривичи и весь».

Возможно, русь – одно из славянских племен.

Однако, есть и доказательства, что русь – совсем не славянское племя. В пользу этого приводят сочинения западноевропейских и византийских авторов IX-X веков идентифицируют русь как шведов, норманнов или франков. Арабо-персидские авторы, за редким исключением, описывают русов отдельно от славян, помещая первых вблизи или среди славян.

В сочинении византийского императора Константина VII Багрянородного «Об управлении империей» (949 г.) сообщается, что славяне являются «данниками» росов, приводятся названия днепровских порогов на двух языках: росском и славянском, и толкование названий на греческом.

Предметы скандинавского происхождения найдены на всех торгово-ремесленных поселениях (Тимерево, Ладога, Гнездово, Шестовица и др.) и ранних городах (Новгород, Псков, Киев, Чернигов).

Да, написали когда-то в летописи сообщение об образовании Русского государства, очень похожее на легенду, а исследователи теперь ломают головы. А ещё можно сказать, что они ломают и копья, поскольку различных версий об этих событиях и их участниках появилось множество.

С этими событиями связана одна из бурных и долголетних научных дискуссий между норманистами и антинорманистами.

Первые являются сторонниками норманской теории, которая утверждает, что народ-племя русь происходит из Скандинавии периода экспансии викингов, которых в Западной Европе называли норманнами. Норманисты считают норманнов (варягов скандинавского происхождения) основателями первых государств восточных славян: Новгородской, а затем Киевской Руси. Норманская теория утверждает, что славяне были не в состоянии даже сами создать своё государство. Потребовались норманны, чтобы навести на землях восточных славян порядок.

Антинорманисты, не отрицая участия скандинавов в политических процессах на Руси, не признают существенности их влияния. Они стараются опровергнуть норманское происхождение первой правящей династии Руси. Происхождение русов возводят к балтийским славянам - ободритам, либо пытаются доказать их южное происхождение.

В советской науке родиной русов считалось Среднее Поднепровье, они отождествлялись с полянами. Эта оценка имела официальный статус.

Споры о происхождении русов не утихают и по сей день.

Дискуссия норманистов и антинорманистов давно вышла за рамки научных споров и приобрела чётко выраженный идеологический и политический характер.

А всё началось с красивой легенды…

"И вот пришли три брата
Варяги средних лет,
Глядят - земля богата,
Порядка ж вовсе нет."
А. К. Толстой.

В начальной части "Повести временных лет" помещено "Сказание о призвании варягов". Оно лаконично, но по своему историческому значению относится к документам первостепенной важности. Речь в нем идет о событиях, приведших к созданию крупнейшей в тогдашней средневековой Европе империи Рюриковичей.

"Сказание о призвании варягов" породило громадную литературу. Уже 250 лет ученые спорят об этом произведении, насколько оно легендарно и насколько достоверно. Высказываются самые противоположные точки зрения.

Ряд ученых отрицал или сомневался в исторической основе "Сказания", ибо оно, по их мнению, состоит из позднейших домыслов, является тенденциозной искусственной конструкцией сводчиков рубежа XI и XII вв., и лишь его ничтожная часть сохранила местные предания.

Дискуссия по поводу "варяжского вопроса" подчас приобретала обостренно политический характер. Так называемые норманисты были причислены к буржуазным ученым, недругам России, унижавшим ее национальное достоинство. Те же, кто сомневался или отрицал достоверность "Сказания" и писал о приоритете славян в сравнении с чужестранцами, считались безусловно прогрессивными учеными.

К каким зловещим оценкам "Сказания о призвании варягов" прибегала официальная наука, можно судить по словам авторитетного историка Б. Д. Грекова. "Легенда о "призвании варягов", - писал он, - много веков находилась на вооружении идеологов феодального государства и была использована русской буржуазной наукой. Ныне американско-английские фальсификаторы истории и их белоэмигрантские прислужники - космополиты вновь стремятся использовать эту легенду в своих гнусных целях, тщетно пытаясь оклеветать славянское прошлое великого русского народа. Но их попытки обречены на провал".

Время не подтвердило такого приговора. Варяжское "призвание" отнюдь не принижало прошлого России. Так называемое иностранное вмешательство в ее судьбу - результат нормальных общеевропейских контактов и всемирной этнокультурной открытости Руси, с самого начала включавшей в состав своего населения наряду с русскими более 20 народов, племен и групп.

Ныне времена политических обвинений и "поиска врага" на примерах истории, будем надеяться, остались позади. Наука освобождается от государственного вмешательства и давления партийной идеологии; мы спокойно можем обсуждать славяно-норманнское (как, впрочем, и другое) взаимодействие.

Что касается оценки самого источника, то предприняты попытки объяснить создание "Сказания" противоборством киевской и новгородской летописных традиций, использованием северных легенд в идейно-политической борьбе рубежа XI и XII вв. Конечно, обстановка, сложившаяся на момент окончательной записи "Сказания", не могла не повлиять на его изложение, но вряд ли этим можно ограничиваться. Нет спора, источник по времени своей окончательной записи более чем на два века отстоит от зафиксированных в нем событий. "Сказание", судя по всему, складывалось постепенно.

Как полагают некоторые исследователи, оно записано впервые при великом князе Ярославе Мудром для подтверждения единства и законности княжеского дома и родства со скандинавскими правителями. Побудило к этому предложение о женитьбе, сделанное Ярославом Владимировичем шведской принцессе Ингигерд. В дальнейшем появились литературные версии "Сказания". Около 1113 г. варяжская легенда была использована Нестором при создании "Повести временных лет". Позднее и этот текст претерпел изменения. Приведенная версия правдоподобна, но, конечно, допускает и иные толкования.

Каким бы многосоставным ни было "Сказание" и в каком бы виде ни заключало в себе те или иные исторические факты, вслед за большинством ученых полагаю, что оно зафиксировало реальное событие, связанное с появлением в среде славян и финнов севера Восточной Европы скандинавских пришельцев. По крайней мере часть "Сказания" не несет черт устного народного творчества, напоминает скорее деловое, протокольное описание событий.

Ниже приведем в переложении на современный язык один из наиболее надежных текстов "Сказания о призвании варягов", содержащийся в Повести временных лет по Ипатьевскому списку.

"В лето 859. Имели дань варяги, приходившие из-за моря, на Чюди, и на Словенах, и на Мере, и на всех [Веси?] Кривичах. ...В лето 862. Изгнали варягов за море, и не дали им дани. И начали сами собой владеть, и не было у них правды [закона]. И встал род на род, и были усобицы, и стали сами с собой воевать. И сказали: Поищем себе князя, который владел нами и управлял по ряду [договору], по праву. Пошли за море к варягам... Говорили Русь, Чудь, Словени, Кривичи и вси [Весь?]. Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Да поидите княжить и владеть нами. И избрались три брата со своими родами и взяли с собой всю Русь [в значении "дружина"]. И сперва пришли к словенам и срубили город Ладогу. И сел старейший [старший] в Ладоге Рюрик, а другой Синеус на Белоозере, а третий Трувор в Изборске. ...Через два года умер Синеус и брат его Трувор и принял Рюрик всю власть один, и пришел к Ильмерю [Ильменскому озеру] и срубил город над Волховом и прозвали его Новгород. И стал тут княжить, и роздал своим мужам волости, и города рубить, одному Полотск, другому Ростов, третьему Белоозеро. И по тем городам суть находники варяги; первые поселенцы в Новгороде Словени, и в Полотске Кривичи, в Ростове Меряне, в Белоозере Весь, Муроме Мурома. И теми всеми обладал Рюрик".

Резюмируем приведенное сообщение. После изгнания варягов северные славянские (словени и кривичи) и финские (чудь, меря, возможно, весь) племена вступили в междоусобные войны. Замириться не могли и поэтому добровольно пригласили скандинава Рюрика с братьями, чтобы они стали управлять славянами и финнами по договору и установили правопорядок. Центрами новых княжений названа Ладога, Изборск, область Белого озера. Через два года в 864 г. Рюрик перебрался в новоукрепленный, а точнее, новооснованный Новгород и роздал своим мужам кривичский Полоцк, мерянский Ростов, а также Муром и Белоозеро (здесь в значении не края, а города) в землях муромы и веси. Этим очерчивается первое на севере Восточной Европы единодержавное государство - "Верхняя Русь", возникшее на месте конфедерации славянских и финских племен. Было положено начало династии Рюриковичей, правившей Россией вплоть до конца XVI в.

После знакомства с текстом источника прежде всего возникает вопрос, можно ли на основании "Сказания о призвании варягов" судить о происхождении Русского государства. По поводу появления варягов и организации государства Д. С. Лихачев в статье "Легенда о призвании варягов и политические тенденции русского летописания второй половины XI-XII века" писал следующее: "Хотя эти два вопроса и близки друг другу, но не идентичны. Русское государство могло возникнуть под влиянием внутренних потребностей в нем, а династия Рюриковичей, тем не менее, явиться извне. Династии большинства западноевропейских государств имели иноземное происхождение, но это не побуждало историков сомневаться в том, что государственные образования Западной Европы имели автохтонное происхождение".

Действительно, государство нельзя было учредить в один момент по воле одного или нескольких людей. Для этого были необходимы определенные предпосылки. К середине IX в. такие предпосылки вполне сформировались. Восточнославянские и финские племена: словени, кривичи, чудь, меря и весь имели общие интересы, сообща принимали ответственные решения, экономически и социально находились в процессе создания целостного государства. Толчок по воле случая пришел извне. Обращает внимание, что скандинавским пришельцам без особых трудностей и в короткий срок, иными словами - на подготовленной почве, удалось организовать новую систему властвования и наладить механизм ее работы.

"Сказание о призвании варягов" сложный источник, вновь и вновь требующий источниковедческого анализа. Начнем с сомнений и разноречий вариантов летописных текстов.

Одно из бросающихся в глаза расхождений в летописных версиях "Сказания" заключается в том, что скандинав Рюрик, по одним записям, оказался в Ладоге, а по другим - в Новгороде. Одно время, вслед за историком летописания А. А. Шахматовым, считали, что ладожская версия, записанная в 1118 г. безымянным редактором "Повести временных лет", вторична по отношению к новгородской. Историку А. Г. Кузьмину удалось, однако, доказать обратное. Именно свидетельство о Ладоге не только первоначально, но и дошло до нас в самых исправных летописных списках (Ипатьевском, Радзивиловском, возможно, Лаврентьевском).

"Сказание" порождает еще одно недоумение. Если варягов изгнали, то почему именно их призывают вновь для установления порядка? Разгадка этого противоречия, думается, не в том, что славяне и финны не способны были сами умиротворить внутренние распри и пошли "на выдачу" к недавним врагам. Объяснение в ином. Северные племена, освободившись от обременительных поборов, готовились к отражению нового натиска скандинавов. Угроза была реальной.

В "Житии святого Ансгария", составленном Римбертом, описано нападение датчан в 852 г. на некий богатый город (аd urbem) в "пределах земли славян" (in finibus Slavorum), который можно сопоставить с Ладогой. Этот поход, вероятно, сопровождавшийся обложением данью, показал растущую опасность экспансии на восток со стороны викингов. О дальнейшем развитии событий можно судить по "Сказанию о призвании варягов". Смысл приглашения чужестранцев, очевидно, заключался в стремлении привлечь опытного полководца с отрядом воинов, в данном случае Рюрика, чтобы он смог защитить славянских и финских конфедератов. Пришелец - скандинав, конечно, знал военные приемы своих соотечественников, в том числе и тех, которые приходили на Русь с грабительскими, пиратскими целями. Выбор полководца оказался удачен, до конца Х столетия скандинавы не отваживались нападать на северные земли Руси.

В "Сказании о призвании варягов" фигурируют три брата - пришельца. Ученые давно обратили внимание на странные имена двух из них - Синеуса и Трувора, бездетных и как-то подозрительно одновременно умерших в 864 г. Поиски их имен в древнескандинавской ономастике не привели к обнадеживающим результатам. Замечено, что сюжет о трех братьях-чужестранцах - основателях городов и родоначальников династий - своего рода фольклорное клише. Подобные предания были распространены в Европе в средние века. Известны легенды о приглашении норманнов в Англию и Ирландию. Видукинд Корвейский в "Саксонской хронике" (907 г.) сообщает о посольстве бриттов к саксам, которые предложили последним "владеть их обширной великой страной, изобилующей всякими благами". Саксы снарядили корабли с тремя князьями.

Высказано предположение, что Синеуса и Трувора не существовало, а летописец буквально передал слова старошведского языка "sune hus" и "thru varing", означавших "с родом своим и верной дружиной". Это предполагает существование документа на старошведском языке, очевидно, того самого "ряда", который заключил Рюрик со славянскими и финскими старейшинами. Полагают, что Нестор при написании своего труда располагал текстами договоров 911 и 945 гг., заключенных между русскими и греками. Возможно, что в княжеском архиве находился и упомянутый "ряд", впервые использованный летописцем - сводчиком, не понявшим его некоторых выражений.

Рюрик летописный, если считать его тождественным своему датскому тезке (о чем скажем далее), действительно имел двух братьев Гемминга и Гаральда, но они относительно рано умерли (в 837 и 841 гг.) и поэтому не могли сопровождать брата на Русь. Как бы то ни было, эпизод с двумя братьями вызывает сомнение в его достоверности и, возможно, основан на каком-то языковом недоразумении.

Определенное недоумение оставляют и города или местности, куда направились Синеус и Трувор, в первом случае "на Белоозеро", во втором - в Изборск. Белоозеро в заключительных словах "Сказания" отмечено не как район, а как город. После археологических исследований Л.А. Голубевой мы знаем, что Белоозеро датируется Х-XIV вв., следовательно, в IX в. еще не существовало. Отстоящее от Белоозера на 15 км поселение IX-Х вв. Крутик является финско-весьским, рассматривать его в качестве резиденции норманнского владетеля нет оснований. Таким образом, "город Синеуса" на Белом озере пока неизвестен.

Добавим, что само присутствие скандинавов в Белозерской округе, судя по археологическим находкам, не только в IX, но и в Х в. прослеживается слабо. Что касается Изборска, то, по наблюдениям В. В. Седова, характерный комплекс скандинавских изделий IX-Х вв. там не обнаружен. Как пишет Седов, "Изборск, по-видимому, не принял норманнов и развивался на основе племенного центра одной из ветвей кривичей".

Переходим здесь к достоверным, с нашей точки зрения, моментам "Сказания", частью подтвержденным и другими исследователями.

У большинства ученых сам факт приглашения скандинавов не вызывает сомнений. С оговоркой, что хронология начальной части "Повести временных лет" условна и может отличаться в отдельных случаях от истинной на 6-10 лет, признана и дата события - 862 г. Исторична и личность Рюрика. Некоторые историки отождествляют его с ютландским и фрисландским викингом Рёриком. Оба жили примерно в одно время, а их биографии схожи. Они служили своим господам, обязывались защищать их землю, были предводителями своих дружин, в поисках "славы и добычи" участвовали в походах и войнах, интригами и мечом добывали свои владения, странствовали из страны в страну.

Рёрик происходил из знатной датской семьи Скиольдунгов. По западным источникам известно, что он в 837-840 гг. и после 850 г. владел Фрисландией с ее главным городом Дорестадом, полученными от франкского императора. В договоре об условиях владения, заключенном в 850 г., было сказано, что Рёрик обязан верно служить, платя дань и другие подати, и защищать край от датских пиратов. Противникам Рёрика удавалось изгонять его из Фрисландии, а ему отвоевывать свои владения. В 857 г. ему была уступлена в Ютландии южная часть Датского королевства, но и здесь было неспокойно. Рёрику приходилось оборонять свои территории и вторгаться в пределы соседей.

Он совершил сухопутные и морские походы на Гамбург, Северную Францию, Данию, Англию, даже на свои владения во Фризии, а 852 г. мог участвовать в походе датского войска на шведскую Бирку (об этом упоминалось выше) и, что не исключено, с отрядом корабельщиков-датчан напасть на "город славян", в котором усматривается Ладога. Особенно Рёрика привлекал главный город Фрисландии Дорестад, где сходились торговые пути из Майнца, Англии и Скандинавии. За обладание этим городом и его округой он боролся почти до конца жизни, неоднократно возобновляя свои вассальные отношения с каролингским императором.

Воюя за власть и земли, Рёрик приобрел опыт полководца, дипломата, искателя приключений. Никогда не считал себя побежденным, вновь и вновь выступал против неприятелей. Возможно, что именно этот датский по происхождению викинг оказался на востоке Европы и там преуспел более, чем на западе. При этом, правда, даты пребывания Рёрика на Руси и в Западной Европе трудно уверенно сопоставить в силу их условности в русских источниках. Лакуны о деятельности Рёрика во франкских хрониках в отдельные годы, например в 864- 866 гг., позволяют предположить, что он мог в это время находиться на Руси. Одним словом, по историческим свидетельствам выявляется непротиворечивая совместимость Рёрика - датчанина и Рюрика ладожского.

К моменту приглашения на Русь за Рёриком закрепилась слава опытного воителя, умевшего оборонять свою землю, нападать на чужую и выполнять поручения верховной власти - франкского императора. О нем могли узнать северные восточноевропейцы, а их приглашение Рёрик - вечный воин и странствующий рыцарь, хорошо знавший военное и корабельное дело не только скандинавов, но и франков и фризов, принял как бывалый наемник на определенных договорных условиях.

Он, очевидно, должен был за определенное вознаграждение себе и дружине защищать новых хозяев и освободить их от скандинавской дани. Если такие поборы исходили от шведов, обращение к датчанину было вполне оправданно, если же этим занимались датчане, то Рёрик, нередко враждовавший с соотечественниками, и в этом случае был подходящим кандидатом. Возможно, что в пределы Руси Рёрик отплыл из средней или южной Швеции, где встретился с ладожским посольством. Для славян адрес "за морем" чаще всего означал именно Швецию.

Обстановка на востоке Европы отличалась от того, с чем приходилось сталкиваться Рёрику на западе. Основной удар викингов в 840-850 гг. пришелся на германо-французские и британские города. На востоке также устраивались грабительские походы, но предпочтительнее там была необычайно выгодная торговля по великим водным путям Балто-Каспийскому и Балто-Черноморскому. К тому же в этой части Европы дравшиеся за власть феодальные владетели в тот период были или редки, или уживались друг с другом.

Столицей новоорганизованного княжения стала, как упоминалось, Ладога, занимавшая ключевое место на магистральных евразийских торговых путях. С приходом Рёрика-Рюрика здесь произошли заметные перемены. Археология здесь дополняет летопись. Были отстроены сначала деревянные, а затем, ближе к концу IX столетия, каменные укрепления. На почетном месте, напротив крепости на другом берегу реки Волхов в урочище "Плакун", возник особый норманнский могильник. Возможно, что пришельцы не только хоронили своих особо, но и жили отдельно.

Не к этому ли периоду восходит упомянутая в источниках XV в. Варяжская улица? Территория города расширилась, что, несомненно, было стимулировано развитием евразийской торговли и международного рынка. Судя по раскопкам, городская земля была разделена на равные по площади парцеллы. Их заселили торговцы-ремесленники, которые не только умели изготовлять вещи, но и транспортировать их, преимущественно по воде, и продавать. Такой универсальный по занятиям класс свободных горожан, получивший во Фрисландии наименование штединги (нем. Stedinger - "береговой житель") обеспечил быстрый экономический подъем Ладоги как производственного и купеческого центра евробалтийского значения.

Аналогичные парцеллы рыночно-сезонного характера были археологически открыты в датском городе Рибе. В отличие от Рибе в Ладоге парцеллы использовались не временно, а для постоянного заселения. Не заимствовали ли ладожане планировку своего города в Дании? Невероятного в этом предположении нет. Подчеркнем, что определенный порядок городского землепользования и распределение стандартных участков среди новопоселенцев по времени примерно совпадают с периодом появления в Ладоге скандинавского, а точнее датского, пришельца и его дружины.

Укрепившись в Ладоге, Рюрик (теперь будем называть его по русской огласовке) вскоре продвинулся в глубь страны к Ильменскому озеру, где, по словам "Сказания", "срубил город над Волховом и прозвали его Новгородом". Таким образом, Новгород стал после Ладоги следующей столицей державы Рюрика. Здесь необходимо уточнение. Во времена Рюрика город с таким именем еще не существовал. Как показали археологические раскопки, он возник на своем нынешнем месте едва ли раньше третьей четверти Х в., а наименование Новгород было внесено в тексты "Сказания", скорее всего, под влиянием новгородского приоритета и амбиций местного боярства.

Один из летописцев"сводчиков сведений о варяжской легенде не мог пропустить такого материала, который бы отдавал старейшинство в династических и политических делах "пригороду" Ладоге, и поэтому вместо этого центра вписал Новгород. К тому же в XI - начале XII в. наименование того города, который срубил Рюрик "над Волховом", было забыто. Между тем такое поселение - Рюриково городище существует в 2 км к югу от Новгорода, Оно, как показали исследования Е. Н. Носова, действительно возникло примерно в середине IX в., т. е. именно тогда, когда некую крепость в этих местах отстроил Рюрик.

Совпадение исторической и археологической дат практически почти полное и позволяет убедительно идентифицировать предшественника Новгорода и выяснить его настоящее имя. Его сохранили скандинавские саги: это Холмгард- иначе не что иное, как калька славянского наименования Холмгорода или Холмограда. Именно Холмгород, уже существовавший до прихода Рюрика и имевший славянское имя, стал его укрепленной резиденцией.

В период смены столиц, как передано в "Сказании о призвании варягов", умерли братья Рюрика и он "принял всю власть один". Ни о каком договоре-"ряде" уже не упоминалось. По-видимому, использовав личную гвардию, Рюрик совершил переворот. Племенные старейшины утратили власть. На месте служивого наемника оказался самовластный вождь.

По сообщению опубликованной В. Н. Татищевым Иоакимовской летописи - источника, сохранившего ряд уникальных и вовсе не фантастических сведений относительно Северной Руси и русско-скандинавских отношений, Рюрик "прилежа о росправе земли" "посажа по всем градом князи от варяг и словян, сам же проименовался князь великий, еже Кречески архикратор или василевс". Здесь важно упоминание о принятии великокняжеского титула - своеобразной коронации, что совпало с "окняжением" земли. В состав нового государственного объединения вошли, как уже упоминалось, города-центры своих областей: Полоцк, Ростов, Муром, Белоозеро (скорее округ, чем определенный центр) и, конечно, Ладога и Холмоград-Холмгард. Было закреплено образование многонационального государства. Так на Руси начался, по определению Б. А. Рыбакова, норманнский период ее истории (отношу его не к 879-911 гг., а 862- 911 гг.).

О русском периоде деятельности Рюрика-Рёрика сохранились скудные отрывочные сведения. В этом отношении помимо "Сказания" особый интерес приобретают записи Никоновской летописи XVI в., попавшие в нее из какого-то несохранившегося более раннего источника. Из них мы узнаем неизвестные подробности, например, о собрании словен и других племен, обсуждавших, где искать князя: среди своих, хазар, полян, дунайцев или варягов. Победило "скандинавское направление". Вряд ли это было всенародное вече. Практически имели возможность собраться в своем межплеменном центре Ладоге только старейшины племен. Ведь до прихода Рюрика Ладога уже существовала сто лет и в то время была единственным самым значительным поселением на севере страны.

Согласно Никоновской летописи, Рюрик, будучи в Новгороде (а по нашей мысли - в Холмгороде), подавил оппозиционное выступление местной знати, казнив их предводителя (?) Вадима Храброго и его единомышленников. Словенская племенная элита, однако, не покорилась. В 867 г. много новгородских мужей, очевидно, опасаясь преследований от Рюрика, сбежали в Киев (В. Н. Татищев отнес это известие к 869 г.).

Судя по летописным данным, Рюрик правил с 862 по 879 г., т. е. 17 лет. За это время он объединил ряд городов и областей, укрепил свою власть, подавил оппозицию и, что необычно, не совершал походов. Более того, посланные им норманны Аскольд и Дир, укрепившись в Киеве, по сообщению Никоновской летописи, в 865 г. напали на подвластный Рюрику Полоцк. Был ли им оказан отпор, неизвестно. Согласно свидетельству Иоакимовской летописи, северный властитель правил, "не имея ни с кем войны". Утверждение Новгородской четвертой летописи о том, что он "начаша воевати всюду", если в какой-то мере достоверно, то относится, по всей видимости, к начальному периоду появления варяжского конунга на Руси и закрепления за ним и его "мужами" городов и мест.

Странная для своего времени военная пассивность Рюрика, ставшего великим князем, объясняется, возможно, тем, что, находясь в Восточной Европе, он не порывал с родиной. В 870 и 872- 873 гг. он, судя по известиям западных источников, побывал на Западе, очевидно, с целью удержать свои прежние владения во Фрисландии и Дании. Путь от Холмогорода до Дорестада на корабле занимал полтора-два месяца и не составлял непреодолимых препятствий. По мнению историка Н. Т. Беляева - автора одной из лучших статей о Рёрике-Рюрике, нет противоречия в том, что после 862 г. (или с учетом неточной летописной хронологии, 856 г.) Рюрик время от времени появлялся во Фризии.

О дальнейших обстоятельствах жизни "русского датчанина" узнаем из сообщения Иоакимовской летописи. В этом источнике отмечено, что женой Рюрика стала норвежка Ефанда (Сфанда, Алфинд), родившая ему сына Игоря. Сын был малолетним, когда в 879 г. умер отец и у власти оказался Олег, названный в русских летописях то воеводой, то великим князем. Неуверенность летописей относительно статуса Олега объясняется тем, что он был родственником Рюрика, а не его наследником. Согласно Иоакимовской летописи, он назван "князем Урманским", т. е. норвежским, братом Ефанды. Олег, прозванный Вещим, успешно продолжал геополитические устремления своего предшественника. Главное, ему удалось судьбоносное дело - объединить север и юг страны. Столицей стал Киев. В Европе довершилось образование могущественной державы - "империи Рюриковичей".

Первые норманнские династы, судя по всему, оказались людьми незаурядными. Основатель новой династии и его продолжатель, придя к правлению в чужой стране, поняли, что следует считаться с местными интересами и осуществлять внутренние задачи молодого Русского государства. Следующее археологическое наблюдение дает понятие об их некоторых масштабных действиях. По находкам восточных серебряных монет "дирхемов" VIII-Х вв. судят о торговой активности викингов, славян и других народов. Эти монеты через Русь попадали в страны региона Балтики. До середины IX в. не устанавливается их сколько-нибудь значительное проникновение на о. Готланд и в материковую Швецию (больше их обнаруживают в областях западных славян).

Во второй половине IX в. складывается иная ситуация. К этому периоду относятся 10261 дирхем, обнаруженные на о. Готланд ив Швеции. По сравнению с периодом 770-790 гг., число находок в упомянутых регионах возросло почти в 8 раз. Из этого можно заключить, что после 850 г. на смену даням и спорадическим торговле и поездкам пришла растущая регулярная прямая и посредническая торговля Руси со Скандинавией, точнее Швецией. Видимо, новые правители Руси едва ли не впервые создали для нее особо благоприятные условия. Не только монеты, но и русские и восточные вещи все в большем количестве стали поступать в земли викингов. В этот период резко расширяются контакты Восточной и Северной Европы.

Скандинавские пришельцы, будь то дружинники, придворная элита, купцы, мастера-ремесленники, включились в местную жизнь, охотно селились в русских городах, строили корабли и ковали оружие, изготовляли украшения, а в дальнейшем шли в услужение русским князьям. Где откупаясь от скандинавских соседей, где поощряя их военную, дипломатическую и купеческую деятельность, норманнские по происхождению руководители Руси укрепили страну, построили новые крепости, создали многоплеменное войско и оснастили его тяжелым вооружением, направляли в своих целях военную активность викингов, оказавшихся на просторах русской равнины. Они использовали их в качестве иноземной наемной части государственного войска. На месте разрозненных племенных областей возникло единое экономическое и социальное пространство.

Действия правителей Руси способствовали безопасности северных земель и расширили международную торговлю. Выбор Рюрика в военном отношении, похоже, себя оправдал. Вплоть до конца Х в. скандинавы не нападали на области Ладоги и Новгорода, предпочитая войне торгово-транспортные и межгосударственные связи. На первый взгляд это выглядит парадоксально. Норманны-воители, ставшие составной частью древнерусского правящего класса, принесли не потрясения, а мир нескольким поколениям жителей Северной Руси. Ускорился ее хозяйственный подъем. Может быть, это стало одной из причин мощного политического и военного импульса, который шел с севера и способствовал образованию общерусского государства.

В ознаменование 1000-летия России в 1861-1862 гг. в Новгороде был воздвигнут многофигурный монумент, выполненный скульптором М. О. Микешиным и его помощниками. Среди главных персонажей мы видим Рюрика в образе воина в шлеме, кольчуге, с мечом. На щите проставлен 862 г. Россия оказалась едва ли не первой тогда страной Европы, где был сооружен памятник норманну, в данном случае основателю династии и, как думали, государства. По-иному отнеслись к образу Рюрика советские пропагандисты (да и не только они). "Советская историческая наука, - писал один из них в буклете "Памятник тысячелетию России" (Новгород, 1965 г.), - установила возникновение государства восточных славян без вмешательства пришельцев из других стран и отменила норманнскую теорию, созданную в XVIII в. официальной историографией".

История русского народа, думаю, не примет этих строк. Россию всегда отличали живительные связи со всем миром, в том числе и Скандинавией. Русско-норманнские контакты в период создания государства обогатили технику и культуру обеих стран, ускорили их развитие. Варяги принесли на Русь лучшее оружие, совершенные корабли, свои украшения, приемы пешего боя, способствовали организации евразийской торговли. От славян и других восточноевропейских народов они получили меха, невольников, мед, воск, зерно, восприняли приемы кавалерийского боя и восточное оружие, приобщились к строительству городов. Скандинавы, славяне и финны обогатили себя арабским серебром, хлынувшим на европейские рынки по великим водным путям из "варяг в греки" и из "варяг в арабы".

Цифры, отлитые на щите Рюрика - "862 год", при всей их условности, - крупная веха в жизни Руси и Скандинавии. Тогда народы этих стран вышли вместе на арену европейской истории. 862 год достойно признать в качестве государственной даты, не стыдясь того, что она запечатлена на щите норманнского пришельца. Побуждает к этому и "Сказание о призвании варягов", сохранившее драгоценные моменты исторической истины.

Кирпичников А.Н.